Черный вензель

По пути между ними не было сказано ни слова. Мрачность юноши вполне объяснялась состоянием отца, но Кинебомба заподозрил и другое – наверняка он рассчитывал возглавить организацию. Мысль мелькнула и исчезла, как ненужная и лишняя в этот момент. А машина уже тормознула возле обычной пятиэтажки.

– Квартиру помните? – разлепил бледные губы Слава.

– Конечно. Ты не идешь?

– Нет, я к отцу. Он велел вам пока начинать, а потом он выйдет на связь; может, будут еще новости.

– Пустят так рано в больницу?

– Меня теперь в любое время пускают, – невесело хмыкнул парень и укатил.

Антон вдруг осознал, что, хотя ему предстоит сейчас предстать перед двумя десятками незнакомых людей в качестве их руководителя, он чувствует себя совершенно на своем месте, и на третий этаж взбежал бегом, едва не вприпрыжку, словно недавняя юность вернулась.

В большой и единственной комнате почти все посадочные места уже были заняты, с кухни безостановочно поступали новые чашки с кофе и подносы с бутербродами, уютно гудела кофемашина. Эти совершенно разные, обычные на вид мужчины и женщины, кто украдкой, а кто и открыто, с интересом разглядывали Антона. Боясь упустить момент, он вытащил свободный стул на середину комнаты, оседлал его, представился и объявил, почему именно он всех собрал, а затем сразу перешел к информации, которую сам недавно узнал от Давида.

Когда он закончил, в комнате воцарилось молчание. Кинебомба припомнил «Апофетов», уже прекративших свое существование. Там бы тишины не было, Соня начала бы всех дергать за рукава и переспрашивать – она вечно от волнения все пропускала мимо ушей. Борис и Глеб обсуждали бы новость громко, рублеными фразами, а Эд и Элка – втихаря и больше взглядами, чем словами, даже не поймешь, по делу совещаются или любезничают. Заныло что-то в груди.

Но тут публика была другая, более собранная. Похоже, все решили, что информации слишком мало, чтобы ее обговаривать.

– Есть! – выкрикнул вдруг мужчина простецкой наружности, в рубашке с закатанными рукавами и без половины пуговиц.

Он сидел у стола, обратив к себе монитор компьютера, и теперь развернул его так, что всем стали видны торс и голова Давида. Вот теперь все оживились – похоже, любили своего лидера. Со всех сторон полетели приветствия и сдержанные вопросы о самочувствии.

«Как он скайп-то раздобыл?» – удивился Антон. Подался вперед и разглядел, что мужчина сидит в каком-то кабинете – не иначе главврача на время вытурил. Сидит, сильно навалившись на стол, лицо и лысина блестят от пота, тяжело, рывками приподнимается грудь. Слава стоял за спиной отца, держал руки наготове, чтобы в любой момент поддержать за плечи. Но заговорил Давид напористо:

– Приветствую! Мой заместитель уже ввел вас в курс дела?

Утвердительные звуки и телодвижения.

– Отлично! За это время наш сотрудник в Институте дважды выходил на связь. Добавлю то, чего Антон пока не знает. Во-первых, информация подтвердилась: в районе двух часов ночи кто-то проник в помещение, где содержится новое поколение первенцев, и открыл их комнаты. Там блок снимался одним нажатием кнопки, так что это могло быть и случайностью. Детишки не растерялись и ударились в бега, скорее от страха, нежели от жажды свободы.

Вот теперь все зашумели удивленно. Антон поморщился от досадливой мысли, что ему попросту не поверили, не восприняли всерьез. Давид сел ровнее и продолжил:

– Похоже, эти дети во всех отношениях отличаются от своих предшественников. Прежние вели себя иначе, боялись людей и даже друг друга, агрессию почти не проявляли. У этих, по некоторым догадкам, животная связь между собой. Они издают знакомые им звуки и следуют друг за другом – возможно, за старшим, за вожаком. В какой-то момент казалось, что беглецов удалось блокировать на одном из этажей и деваться им некуда. Даже отменили тревогу, чтобы не волновать больных. Но дети прорвались дальше, уже есть погибшие на территории Института. Точно известно, что все пятеро вырвались за пределы Института и следы их потерялись в лесу. Руководство подняло в воздух два вертолета с тепловизорами, а также дроны. Возможно, их скоро обнаружат. Дети голые и босые, из привычного тепла они попали в крайне некомфортные условия, и это, возможно, побудит их оставаться на одном месте. Не исключено, что они забьются под коряги и просто погибнут от холода и шока, если не удастся их отыскать. Но нельзя сбрасывать со счетов, что до города по дороге минут пятнадцать, через лес еще ближе… – Тут Давид тяжело закашлялся, отвернулся от экрана, успев сказать: – Антон, руководи.