Черри

Время непостижимым образом подкармливало страх. Черри сидела в кафетерии с третьей чашкой кофе, то и дело поглядывая на часы, и испытывала нервную дрожь всякий раз, когда проходило больше пяти минут. Она укрылась здесь примерно тогда, когда, по ее подсчетам, должны были приехать Лора и Говард. Ей нужно было продумать, что она им скажет, когда вернется. Это был долгий и жуткий день. Когда Черри переоделась, на выходе из раздевалки ее дожидалась полиция, что, по-видимому, было обычным делом, если на место происшествия вызывали «скорую». Гарет уже успел поговорить с ними, и по коже Черри пробежал холодок. Она ударила Дэниела веслом случайно. И не удар сбросил его с лодки, а волны – река явно была слишком бурной, слишком опасной для спуска, и она разозлилась на дерзость Гарета с его командирскими шуточками.

Черри доехала до больницы на машине Дэниела в сопровождении полицейских. По прибытии ей сообщили, что Дэниела сразу же повезли на операцию, но не сказали почему и отказались раскрывать подробности, что встревожило ее еще больше. Поводов оттягивать неизбежное не было, и пришлось ответить на вопросы полиции. Она пересказала свою версию событий и прослезилась, вспоминая случившееся. Потом все было позади. Они предложили позвонить кому-нибудь из друзей, чтобы те приехали и побыли с ней, но Черри отказалась и заверила их, что с ней все будет в порядке, после чего они ушли, пообещав, что еще свяжутся с ней.

Теперь Черри могла спокойно разобраться в своих мыслях. Она позволила выплеснуться чувству вины, чтобы проанализировать его и решить, объективно ли оно. Она понимала, что нужно было опустить весло, как только Гарет дал команду, но в ту долю секунды ей было плевать на его крики. Вполне возможно, это и сказалось на том, куда повело лодку в следующий момент – на участок с особенно крутыми порогами, на которых ей уже не удалось удержать весло, и оно ударило Дэниела. Не исключено, что именно после этого он потерял равновесие и не смог удержаться в лодке, когда накатила волна, которая в свою очередь и выкинула его за борт. Вероятно, ударив его веслом, она задела его шлем, из-за чего он оказался не защищен в самый критический момент, когда ударился головой о камень. Возможно. Но это были одни только домыслы, уговаривала себя Черри. Никто не мог знать, ее ли халатность запустила цепь событий, вытекало ли на самом деле одно из другого, ничего нельзя было доказать. И она не стала рассказывать об этом полиции. Ее спросили про рану у него на лбу, и она с искренними слезами и раскаянием ответила, что не смогла удержать весло и оно отлетело в сторону. То, что шлем был сбит, они сказали сами, но это могло случиться и в результате его падения на камень, а не из-за нее. Ей оставалось втихаря радоваться, что вину нельзя будет свалить на нее. Она вспомнила бедного Дэниела, без сознания распластанного на булыжнике, и всем сердцем пожалела, что не послушалась команды, не гребла, когда было сказано грести. Может, тогда они были бы сейчас дома, в его красивой лондонской квартире, и вместе готовили бы ужин.

Она спустилась к регистратуре узнать, нет ли новостей о его состоянии, и была вне себя от счастья, услышав, что операция прошла успешно и он отдыхает. Черри пообещали, что к ней выйдет врач и поговорит с ней, после чего можно будет проведать Дэниела. Между тем сотрудники больницы позвонили Лоре и Говарду. Они были уже в пути. Черри прикинула время: сорок пять минут она посидит с Дэниелом, а потом отойдет выпить кофе, чтобы позволить его родителям побыть с ним наедине.

Едва увидев Дэниела, Черри была потрясена его видом. Он вдруг показался ей таким беззащитным и ранимым. Она не ожидала, что это так подкосит ее. Только в этот момент она поняла, до чего он ей нравился.

Черри допила кофе. Она так долго здесь сидит, что успела негласно «познакомиться» с другими ожидающими. Вот молодая пара: женщина на позднем сроке беременности, она выглядит измотанной, и мужчина, с чьего лица не сходит воодушевление, время от времени он массирует ей спину большими пальцами. Вот женщина средних лет в дорогом кремовом пальто с янтарным шелковым шарфом; она одна, но одиночество ей как будто не к лицу, по ее виду кажется, что у такой женщины обязательно должен быть муж. Черри заметила у нее на пальце кольцо и подумала, вдруг она как раз навещает его в больнице. И женщина, и пара провели здесь столько же времени, что и Черри, и между ними возникло некое чувство товарищества: каждый нес свою вахту, но их всех сплотила абсолютная необходимость оставаться в больнице. Две женщины встретились взглядами: беременная, чей заботливый муж отправился за новой порцией кофе для нее, вздохнула и откинулась на спинку стула, обхватив руками огромный живот, и вторая, обхватившая теплую чашку. Обе улыбнулись. Черри неуверенно встала. Пора было возвращаться в палату.