Чертополох и терн. Возрождение веры

Видимо, на этом этапе рассуждения пришла пора сказать, что Леонардо видел решение общественного вопроса в симбиозе человека и машины. Именно так: Леонардо предвидел – или хотел представить себе – гибрид человека и машины как основание для организации справедливого общества. Леонардо да Винчи полагал, что, передоверив машине многочисленные функции (низменные с точки зрения интеллекта и духа) – войны, такелажные и дренажные работы, транспорт, распределение продукта и т. п., – он высвободит силы человека для высокого досуга. Создание свободного от произвола потребностей общества и есть совокупный итог деятельности Леонардо да Винчи и всех проявлений его таланта. Леонардо принято попрекать тем, что, создавая нежные образы мадонн, он одновременно сочинял конструкцию фортификационных машин или косы для колесниц. Дело обстоит прямо наоборот: свои чертежи он выполнял страстно, а картины писал хладнокровно. Холодное спокойствие, с которым Леонардо подходил к работе живописца, объясняется тем, что это тоже часть большой инженерной работы. Ждать от картины Леонардо страстного, экстатического, неряшливого мазка – так же нелепо, как ожидать, что Данте собьется в тройной рифме. Его картины излучают напряжение, но это не экстаз верующего, не страсть романтика. Картина – часть большого проекта. Замысел его формулируется так: симбиоз человека и машины сделает возможным такое государство, в котором низменные функции будут доверены технике, а человек отдаст все силы единению с природой – искусству.

Как и Карл Маркс, видевший воплощение коммунистических идеалов лишь в таком обществе, в котором производительные функции пролетариата будут заменены машинным трудом и, соответственно, образуется новый тип человека, свободного от физической и классовой зависимости, так и Леонардо видел решение проблем гуманистического общества через механизацию государства. Государство должно стать совершенной машиной, и произвол будет невозможен.

Вооружившись хладнокровием Макиавелли и скептицизмом Протагора, он жизнь посвятил созданию модели социума, которую можно назвать утопической, если бы мелкие технические задачи не были решены автором. Это осуществимая утопия.

4

Леонардо казалось, что он продумал все: начиная от типа человека, населяющего общество, вплоть до сферы его обитания, повседневного образа жизни, инструментов, облегчающих труд; орудий, коими ведутся войны; обязанностей, веры, досуга. Военные изобретения Леонардо (автоматические орудия – пулемет, вертолет, подводная лодка, мина и т. п.) делают войны имперсональными и в перспективе бессмысленными. Так, Владимир Соловьев считал, что изобретение пулемета аннулирует войну как невозможное бессмысленное занятие. Гибрид общества и машины должен положить конец смертоубийствам.

Подобно Платону, Леонардо ждал, кому передоверить этот проект во всей его сложности. Подобно профессору Персикову из сочинения Булгакова «Роковые яйца», великий прожектер передавал свои знания не туда, куда следовало, и не тем, кому следует; но это обычная беда изобретателей утопий. Из яиц, которые должны были нести благо человечеству, вылуплялись крокодилы и змеи – и пожирали как авторов проекта, так и идеалистов, поверивших в проект. Весь Ренессанс, по сути, представляет собой величественный эксперимент, доверенный неблаговидным персонажам.

И – когда представилась возможность строить идеальный замок/город в Ромарантине – он воодушевился.

В возрасте шестидесяти пяти лет Леонардо оставил Италию, вместе с Италией он фактически оставил и живопись. Предание гласит, что, отправляясь во Францию к Франциску, мастер был уже болен; впрочем, это плохо доказуемо – так как (одна из многочисленных странностей, связанных с Леонардо) среди его обширных естественно-научных и анатомических атласов нет ни единого, описывающего собственную болезнь. Воображение отказывается понять, как мыслитель, исследующий все доступные обозрению свойства природы, мог пропустить такой потрясающий феномен, как собственная смерть. Скорее всего – об этом пишут многие – определенные кодексы Леонардо утрачены. Можно предположить, что пропажа не случайна; во всяком случае, частичный паралич, настигший Леонардо незадолго до смерти, и стремительное угасание удивительны для крепкой человеческой особи. Леонардо был гигантом, в том числе в отношении здоровья.

Как бы то ни было, последние годы мастер провел у Франциска Первого, живописью во Франции он почти не занимался. Пару картин взял с собой. Леонардо писал неторопливо, вплавлял цвет в цвет, достигая плотной структуры; во Францию привез «Мону Лизу» (1503–1519, Лувр), дорабатывал вещь вплоть до последнего года жизни. Также во Франции завершена картина «Иоанн Креститель» (1514–1516, Лувр). Обе картины примечательны тем, что их герои улыбаются.