Четвертый Кеннеди

За два месяца до выборов опросы общественного мнения показывали, что Френсису Кеннеди не удается провести в Конгресс достаточное количество своих сторонников.

Возникли новые проблемы: скандал, связанный с любовницей Юджина Дэззи, постоянно муссирующиеся в прессе обвинения генерального прокурора в том, что он мог, но не предотвратил атомный взрыв, скандал, связанный с использованием Кейну и Кли фондов военного советника на содержание Секретной службы.

А возможно, Френсис Кеннеди просто перегнул палку. Америка не принимала его варианта социализма. Избиратели еще не хотели отправить на слом корпоративную систему, господствующую в Соединенных Штатах. Американцы не хотели быть равными, они хотели стать богатыми. Практически во всех штатах проводилась лотерея, в которой победители получали миллионы. И числом покупатели билетов значительно превосходили голосующих избирателей.

Конгрессмены и сенаторы, борющиеся за переизбрание, обладали немалыми преимуществами в сравнении с теми, кто хотел занять их кресла. Жалованье их сотрудникам выплачивало государство. Немалые суммы перечисляли в их избирательный фонд корпорации, и эти деньги они щедро тратили на рекламу. Многие из них появлялись в политических телепрограммах, давали интервью газетам, не тратя на это ни цента, но увеличивая число своих сторонников.

С расчетливостью отравителя эпохи Возрождения Лоренс Салентайн организовал блестящую антипрезидентскую кампанию и по праву стал лидером Сократовского клуба.

* * *

Президент Кеннеди внимательно прочитал докладную записку своего аппарата с невеселым выводом: поддерживаемые им кандидаты скорее всего останутся за бортом Конгресса. Мысль о том, что его вновь свяжут по рукам и ногам, просто бесила. Дикая ярость рвалась изнутри, застилая разум. Стыдясь того, что дал волю чувствам, Кеннеди придвинул к себе помеченные грифом «Особой важности» предложения Кристиана Кли.

Он обратил внимание, что Кристиан направил документ непосредственно президенту, минуя руководителя аппарата. И одобрил решение генерального прокурора. Потому что как собранная им информация, так и план ответных действий не предназначались для слабонервных.

От меня требуют пожертвовать моральными принципами, подумал Кеннеди, а потом недрогнувшей рукой, зная, на что идет, наложил одобряющую резолюцию на документах, присланных Кли.

Третьего сентября Кристиан, предварительно проинструктировав начальника охраны вице-президента Элен Дюпрей, вошел в ее приемную и сказал секретарю, что хочет поговорить с вице-президентом по важному делу.

Элен Дюпрей немало удивилась его приходу: по протоколу он не мог заходить к ней, заранее не договорившись о встрече. На мгновение Кли даже испугался, что она его не примет, но Элен, естественно, поняла, что только крайняя необходимость могла заставить Кристиана Кли нарушить формальности. Ее охватило предчувствие беды. Но что еще могло случиться после ужасов последних месяцев?

Кли сразу почувствовал ее тревогу.

— Волноваться не о чем, — сразу успокоил он Элен. — Просто у нас серьезная проблема, связанная с безопасностью президента. Нам пришлось взять под усиленную охрану и твой офис. Я бы хотел, чтобы ты не отвечала на телефонные звонки, а связь с внешним миром поддерживала через секретарей и помощников. Я лично проведу рядом с тобой весь день.

Дюпрей сразу поняла, что к ней власть не перейдет ни при каких обстоятельствах. Собственно, именно этим и объяснялось присутствие Кли в ее кабинете.

— Если возникли проблемы с безопасностью президента, почему ты здесь? — И не дожидаясь ответа, добавила: — Я хочу получить подтверждение непосредственно у президента.

— Сегодня президент должен появиться на политическом ленче в Нью-Йорке.

— Я знаю.

Кли взглянул на часы:

— Он позвонит тебе ровно через тридцать минут.

Когда раздался звонок, Кли всмотрелся в лицо Элен Дюпрей. Изумления на нем не отразилось. Она задала только два вопроса. Это хорошо, подумал Кли, она никакого фортеля не выкинет, о ней можно не беспокоиться. А потом она просто восхитила его. Такой напористости и силы воли он от нее не ожидал: вице-президентов в общении с боссом, наоборот, отличала робость. Элен Дюпрей спросила Кеннеди, может ли она переговорить с Юджином Дэззи, руководителем его аппарата. А когда Дэззи взял трубку, спросила о каком-то мероприятии, намеченном на следующую неделю. И положила трубку. Она проверяла, говорила ли она с Кеннеди, несмотря на то что узнала голос. На ее вопрос правильно мог ответить только Дэззи. Тем самым она удостоверилась, что звонил ей именно Кеннеди, а не какой-то человек, выдававший себя за президента.

С Кли она заговорила ледяным голосом. Должно быть, поняла, что не все чисто, подумал он.

— Президент уведомил меня, что ты будешь использовать мой офис как командный пункт, а мне следует выполнять твои инструкции. Я нахожу, что это крайне необычная ситуация. Может, ты соблаговолишь объяснить, что к чему?