Четвертый Кеннеди

Опять пауза, в ходе которой Кеннеди убедился, что сидящие в зале заседаний понимают, куда он клонит.

— Третье: наши дальнейшие действия. Я изучил имеющиеся предложения. Все тот же невразумительный набор. Экономические санкции, спасательные операции, политическое выкручивание рук, тайные обещания под прикрытием громких заявлений о том, что мы никогда не пойдем на переговоры с террористами. Озабоченность по поводу того, что Советский Союз не позволит нам провести полномасштабную военную операцию в Персидском заливе. Все эти предложения сводятся к одному: мы должны смириться с унижением, которому нас подвергают на глазах всего мира. И по моему мнению, даже в этом случае нам не удастся избежать гибели еще нескольких заложников.

— Мое ведомство только что получило обещание султана Шерхабена освободить всех заложников, как только мы дадим согласие на выполнение условий террористов, — прервал его секретарь государственного департамента. — Он в ярости от самоуправства Джабрила и заявляет, что готов начать штурм самолета. Он получил заверение Джабрила в том, что в качестве жеста доброй воли тот немедленно отпускает пятьдесят заложников.

Кеннеди не мигая смотрел на секретаря. Синие глаза превратились в щелочки. Заговорил он вежливо, но ледяным тоном, чеканя слова:

— Мистер секретарь, когда я закончу, вам всем будет предоставлена возможность высказаться. А пока, будьте так любезны, не прерывайте меня. Это предложение не будет доведено до сведения прессы.

На лице государственного секретаря отразилось изумление. Никогда еще Кеннеди не говорил с ним в таком тоне, так явно демонстрируя свою власть. Он наклонил голову, уткнувшись в лежащие перед ним бумаги, щеки его заметно покраснели. Кеннеди же продолжил:

— Итак, наш ответный ход. Я приказываю начальнику штаба немедленно разработать план авиаударов по нефтяным месторождениям Шерхабена и промышленным объектам города Дака. Цель бомбардировок — полное уничтожение нефтяной инфраструктуры, вышек, трубопроводов и так далее. Полное уничтожение города. За четыре часа до начала авианалетов над Даком должны быть сброшены листовки, предупреждающие население и рабочих о готовящейся акции возмездия, чтобы люди могли покинуть эти объекты. Авиаудары должны быть нанесены ровно через тридцать шесть часов. То есть в четверг, в одиннадцать вечера по вашингтонскому времени.

Мертвая тишина воцарилась в комнате, где сидело более тридцати человек, в руках которых находилась вся полнота власти в огромной стране. Кеннеди продолжал:

— Государственный секретарь должен связаться с соответственными странами и получить разрешение на предоставление воздушных коридоров. Он может однозначно заявить им, что отказ приведет к полному прекращению нашей экономической и военной помощи. Что отказ будет рассматриваться нами, как враждебное действие по отношению к Соединенным Штатам.

Государственный секретарь уже вскочил со стула, чтобы запротестовать, но сдержался. По залу пробежал гул то ли удивления, то ли осуждения.

Кеннеди вскинул руки, вроде бы выражая злость, но на его губах играла улыбка. Теперь он обращался непосредственно к государственному секретарю, и из голоса практически исчез командирский металл.

— Государственный секретарь немедленно пригласит ко мне посла Шерхабена. Я скажу послу следующее: султан должен до завтрашнего полудня передать нам всех заложников. Он также передаст нам террориста Джабрила, позаботившись о том, чтобы тот не покончил с собой. Если султан откажется, страна Шерхабен перестанет существовать. — Кеннеди на мгновение запнулся, зал заседаний замер. — Этому совещанию присваивается высшая категория секретности. Не должно быть никаких утечек информации. Если они появятся, виновные ответят по закону. Теперь вы можете говорить.

Кеннеди сел, развалившись в кресле, обитом черной кожей, вытянул ноги, уставился на Розовый сад. Совещание продолжалось.

— Мистер президент, — первым заговорил государственный секретарь, — я опять вынужден оспаривать ваше решение. Для Соединенных Штатов это будет катастрофа. Мы превратимся в парию, обрушившись всей своей мощью на крошечное государство… — Секретарь все говорил и говорил, но слов Кеннеди уже не разбирал.

Потом он услышал голос министра внутренних дел:[12]

— Мистер президент, уничтожая Дак, мы уничтожим пятьдесят миллиардов долларов, деньги американских нефтяных компаний, деньги, которые потратил средний класс Америки, покупая акции этих компаний. Кроме того, мы лишимся важного источника нефти. Цены на бензин удвоятся.

Говорили и другие. Почему надо уничтожать город Дак, не воспользовавшись менее кардинальными мерами воздействия? Почему не рассмотреть другие варианты? Поспешность в политике чрезвычайно опасна. Кеннеди взглянул на часы. Обсуждение продолжалось уже больше часа. Он встал: