Четвертый Кеннеди

В среду, в одиннадцать утра, ведущие политики Соединенных Штатов собрались в Зале заседаний кабинета министров, чтобы определиться с ответными мерами. На совещании присутствовали вице-президент Элен Дюпрей, члены кабинета, директор ЦРУ, председатель Объединенного комитета начальников штабов, обычно не участвующий в подобных заседаниях, но по указанию президента приглашенный Юджином Дэззи. Когда Кеннеди вошел в зал, все встали.

Он махнул рукой, предлагая сесть. На ногах остался только государственный секретарь.

— Мистер президент, позвольте сказать, что мы все потрясены происшедшей трагедией. Примите наши глубокие соболезнования, нашу любовь. Мы заверяем вас, что в этот кризис, переживаемый и вами лично, и всей страной, вы можете рассчитывать на нашу абсолютную верность. Мы собрались здесь не только для того, чтобы дать вам политический совет. Мы собрались, чтобы заверить вас в нашей любви и верности. — На глазах государственного секретаря стояли слезы. А уж его-то всегда отличали хладнокровие и сдержанность.

Кеннеди на мгновение склонил голову. Из всех присутствующих только он не выказывал никаких эмоций, разве что побледнел. Он обвел всех долгим взглядом, показывая каждому свои признательность и благодарность. Зная, что в следующее мгновение атмосфера в зале заседаний разительно переменится.

— Я хочу поблагодарить вас всех, я вам очень признателен и рассчитываю на вас. Но теперь я прошу вас забыть о моей личной трагедии и никак не связывать ее с нашим сегодняшним совещанием. Мы собрались для того, чтобы определить наилучший выход из создавшейся ситуации. Это наш долг и наша святая обязанность. Решения, которые я принял, ни в малейшей степени не обусловлены личностными переживаниями.

«Господи, — подумала Элен Дюпрей, — он выбрал нападение».

— На этом совещании мы должны рассмотреть различные варианты наших ответных действий, — продолжал Кеннеди. — Я сомневаюсь, что соглашусь с вашими предложениями, но я должен дать возможность каждому изложить свои аргументы. Но сначала позвольте мне представить мой сценарий. Отмечу, что мои помощники полностью меня поддержали. — Он выдержал паузу, завладев всеобщим вниманием, встал. — Первое: анализ. Последние трагические события являются составными элементами блестяще продуманного и безжалостно исполненного плана. Убийство папы в первый день Пасхи, захват в тот же день самолета, непонятная задержка с требованиями, их нереальность, наконец, после того как я согласился на все, ничем не вынужденное убийство моей дочери этим утром. Даже захват убийцы папы в нашей стране учитывался этим планом, поскольку требование о его освобождении появилось лишь после того, как он оказался у нас в руках. В общем, доказательств, подтверждающих объективность и верность проведенного анализа, у нас более чем достаточно.

Он отметил недоверие, промелькнувшее на некоторых лицах, и продолжил:

— Но какова цель это чудовищного и невероятно сложного плана? Во всем мире растет презрение к власти, презрение к власти государства, но особенно презрение к властным структурам Соединенных Штатов. Происходящее выходит за рамки исторически обусловленного презрения к власти, исповедуемого молодежью. Последнее зачастую идет на пользу общества. Но цель данного террористического акта — дискредитировать Соединенные Штаты как фигуру власти. Не только в глазах миллиардов простых людей, но и в глазах государств всего мира. Вот почему мы без малейшего промедления должны ответить на этот вызов.

Для информации сообщаю, что арабские страны не принимают участия в этом заговоре. За исключением Шерхабена. Определенную поддержку в его реализации как материально-техническими средствами, так и людьми оказала международная террористическая организация, известная, как Первая сотня. Но имеющиеся в нашем распоряжении доказательства свидетельствуют о том, что осуществлением этого плана руководит один человек. А вот его самого не контролирует никто, за исключением, возможно, султана Шерхабена.

Вновь он выдержал паузу.

— Мы знаем наверняка, что султан — сообщник этого человека. Его войска охраняют самолет от нападения извне, а отнюдь не помогают нам в освобождении заложников. Султан заявляет, что действует в наших интересах, но в реальности взял сторону Джабрила. Однако надо отдать ему должное, у нас нет доказательств того, что он знал о намерении Джабрила убить мою дочь.

Он оглядел присутствующих, чтобы еще раз убедить их в своем спокойствии.

— Второе: прогноз. Это не стандартная ситуация с захватом заложников. Это умный и тщательно подготовленный план, призванный полностью дискредитировать Соединенные Штаты. Заставить Соединенные Штаты умолять освободить заложников после череды унижений, наглядно демонстрирующих наше бессилие. Это ситуация, которую пресса всего мира будет обсасывать долгие недели. И далеко не факт, что все оставшиеся заложники останутся живы. Поэтому, если не принять кардинальных мер, в ближайшем будущем нас, скорее всего, будет ждать хаос. Наш собственный народ потеряет веру и в нас, и в нашу страну.