Четвертый коготь дракона

Вдоль стены номера стояли в ряд гигантских размеров чемоданы. Грин открыл один из них, стал выкладывать на пол железяки – прямые и гнутые. Два колеса со спицами, одно побольше, другое поменьше. Два приспособления, похожих на оторванные подметки, прикрепленные к металлическим штырям с шарнирами на концах.

– Двухколесный самокат? – догадался Максимов, и в его голосе прозвучало разочарование. – Так называемая «машина для бега». Спасибо, я с таким уже сталкивался. Это все равно что бежать на своих двоих.

– Вы, кажется, инженер? – сварливо отозвался Грин, закончив выкладывать детали из чемодана. – Ну так присмотритесь внимательно, прежде чем хаять… Видите? Это не тот денди-хорз, на котором раскатывает молодежь в Лондоне. Перед вами усовершенствованная модель, во Франции ей уже и новое название придумали: vélocipède. Не слышали разве?

– Нет, – пристыженно молвил Максимов и стал с интересом разглядывать железки.

– Седло Ньепса с изменяемой высотой, – комментировал Грин не без удовольствия. – Две педали соединяются с задним колесом посредством вот этих длинных стержней и шатунов. Вы ставите ноги на педали, двигаете ими вперед-назад, стержни толкают колесо, и машина движется. Управление осуществляется при помощи руля. Патентованные надувные шины Томпсона дают седоку возможность почти не ощущать неровностей дороги.

– Оригинально! – одобрил Максимов. – Это куда лучше конструкций Джонсона и Дреза.

– В разы! Автор этой системы – кузнец Макмиллан из Шотландии. Я познакомился с ним, когда пересек океан и прибыл из Штатов в Великобританию. Скромный работяга, он ничего не смыслит в рекламе и продвижении товара на рынок. Потому-то никто и не знает о его изобретении. Этот опытный образец пылился у него на чердаке, я прибрел его за бесценок.

– И хотите перепродать мне? Я бы не отказался… С таким железным конем преодолевать расстояния было бы сподручнее.

– Скажем так… я дам вам его в аренду. Бесплатно. Нет, не думайте, это не акт щедрости… Машина Макмиллана смотрится прекрасно, но она практически не опробована. Сам изобретатель катался на ней по своему двору, только и всего. Я бы хотел на деле увидеть, насколько она надежна.

– Вы поручаете мне испытать ее?

– Да. Триста пятьдесят миль – солидная дистанция. Потом поделитесь впечатлениями, обсудим достоинства и недостатки модели.

– Как я вас найду?

– Я пробуду здесь еще неделю-полторы, затем двину на север, в Пруссию. Примерно через месяц буду в Берлине, остановлюсь в гостинице «Шпрее». Если вы меня там не застанете, я оставлю вам записку с указанием моего дальнейшего маршрута. Мир невелик, где-нибудь встретимся.

Максимов замялся.

– Джимми, – панибратски обратился он к Грину, решив, что установившиеся дружеские отношения позволяют пренебречь светскими условностями, – там, куда я еду, идет война. Нет никакой гарантии, что я доберусь до места в целости, и тем более нет гарантии, что смогу оттуда выбраться. Вам не жалко будет потерять это сокровище? – Он показал на груду железок.

– Полноте, Макси! – рассмеялся американец. – Вы меня за простофилю держите, да? Я давно уже снял чертежи, они у меня припрятаны в надежном месте. По ним легко восстановить эту машину в любом месте и в любое время. Так что пользуйтесь! – Грин вынул из чемодана гаечный ключ, протянул Максимову. – Сами собрать сумеете?

– Сумею. Спасибо, Джимми, вы настоящий друг…

Чемоданы в номере Грина заставили Максимова вспомнить об еще одном важном деле. Получается, поезд из Шпрайтенбаха уже прибыл. Катавасия с пропажей Аниты выдула из головы помыслы об этом, но теперь из отеля «Мадлер» Максимов поехал прямо на вокзал и застал там заплаканную, переполошившую весь персонал служанку. Она третий час торчала в станционном здании, боясь отойти от господских пожиток и изнывая от страха. Ее попытки обратиться к служащим и пассажирам не имели успеха: не только из-за того, что она знала на французском и английском лишь общеупотребительные фразы, которые к тому ж нещадно коверкала, но и по той простой причине, что никто не мог ей подсказать, где искать ее хозяев. Явлению Максимова она обрадовалась так экстатически, как радуются сошествию небесного ангела.

Он наскоро успокоил ее и в двух словах разъяснил ситуацию. Вероника охала и подвывала, Максимов приказал ей умолкнуть, отвез в меблированные комнаты герра Мейера, дал денег и велел жить здесь, покуда он не вернется с госпожой. Стеречь вещи и никуда не отлучаться. Вероника устроила истерику, умоляла взять ее с собой, не покидать одну-одинешеньку на чужбине. Она прозрачно намекала на то, что господин с госпожой могут сгинуть насмерть. И что она тогда будет делать, затерянная в басурманском краю?

Максимов увещеваний и дурных пророчеств не слушал, все его мысли были заняты Анитой. Он повторил приказ, дал Веронике несильную оплеуху, чтоб поскорее пришла в себя, оседлал изобретение шотландского кузнеца и укатил в направлении Санкт-Галлена, ближайшего крупного города, который был ему по пути.

Так начался марш-бросок, исход которого был непредсказуем.

* * *