Четыре четверти пути

Кто кончил жизнь трагически, тот — истинный поэт,А если в точный срок, так — в полной мере:На цифре 26 один шагнул под пистолет,Другой же — в петлю слазил в «Англетере».А в 33 Христу — он был поэт, он говорил:«Да не убий!» Убьешь — везде найду, мол.Но — гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,

Чтоб не писал и чтобы меньше думал.С меня при цифре 37 в момент слетает хмель.Вот и сейчас — как холодом подуло:Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэльИ Маяковский лег виском на дуло.Задержимся на цифре 37! Коварен бог —Ребром вопрос поставил: или — или!На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо,

А нынешние — как-то проскочили.Дуэль не состоялась или — перенесена,А в 33 распяли, но — не сильно,А в 37 не кровь, — да что там кровь! — и сединаИспачкала виски не так обильно.«Слабо стреляться?!» В пятки, мол, давно ушла душа! —Терпенье, психопаты и кликуши!

Поэты ходят пятками по лезвию ножа —И режут в кровь свои босые души!На слово «длиниошеее» в конце пришлось три «е», —Укоротить поэта! — вывод ясен,И нож в него — но счастлив он висеть на острие,Зарезанный за то, что был опасен!Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр, —Томитесь, как наложницы в гареме!

Срок жизни увеличился — и, может быть, концыПоэтов отодвинулись на время!Да, правда, шея длинная — приманка для петли,А грудь — мишень для стрел, — но не спешите:Ушедшие не датами бессмертье обрели —Так что живых не слишком торопите!

I. Певец у микрофона