Четыре единицы

– Я тоже, Джуни, я тоже, – она старалась, чтобы голос не дрожал, надо было закончить этот разговор многолетней давности.

– Тогда почему… – он опустил голову, не умея подобрать слова.

– Отпусти меня. Как тогда на Хоккайдо.

– Ты знала, что я тебя нашел там?

Она знала. Спустя почти год ее уединения в глухой деревне в доме Кэна, лавочник, доставляющий ей продукты к самой изгороди, рассказал о странном путешественнике, заглянувшем в его лавку. Милый старичок узнал в нем корейца, которого где-то видел. «То ли актер, то ли политик, но вида очень важного! И ветчины купил словно на год вперед. Странный, но, видимо, очень известный, потому что он скрывается. Да! Кепку носит и воротник куртки поднимает. Спрашивал о тихом поместье для найма». На следующий день она гуляла по крутому обрыву у моря, ветер шумел невозможно, разбивая волны с грохотом где-то далеко внизу. Она знала, что Джун шел за ней. Почему он не подошел, почему просто ушел, она так и не поняла. Но после этого стало вдруг ясно, что можно больше не скрываться.

– Я не знаю только, почему ты оставил меня?

– Я увидел, как ты счастлива без меня. Там, на берегу. Ты светилась спокойствием. Со мной ты такой не была уже много лет.

Анна непроизвольно вздернула брови и подалась вперед:

– И ты решил меня оставить в покое, потому что увидел это?

– Потому что я вспомнил, что твоя жизнь тоже важна. Что она намного важнее, чем я себе представлял.

Опять эти игры. Она не верила ни единому его слову. Впрочем, это больше не имело никакого значения.

– Уходи, меня ждут Кэн и Хуан.

– Вы спиваетесь втроем, – Джун выпрямился и сделал шаг назад.

– Не такая уж и плохая перспектива.

– У тебя дочери.

– А у тебя – твои дела.

Джун молчал и удивленно ее изучал, словно видел впервые.

– Ну, что ты еще хочешь от меня? Уходи.

– Поехали в Сеул.

Анна даже слегка засмеялась:

– Хватит, Джуни, это не смешно. Я понимаю, что ты хочешь вернуться всеми силами к точке, с которой все началось, но это невозможно. Мы другие, жизнь другая, мир другой.

– С той поездки на Джеджу все началось.

– Вернее, кончилось. Да, именно так. А желания вспоминать нет совершенно, не потому, что больно, а потому, что все бессмысленно. Ты – такой, я – такая, все уже сотни раз обдумано и решено много лет назад. Меня это больше не трогает.

Анна двинулась в сторону спальни, предоставляя собеседнику постараться догадаться, что разговор окончен и пора закрыть за собой дверь ее номера.

– Это был мальчик?

Анна резко остановилась.

– Ты делала тогда генетический анализ, я знаю. Это был мальчик?

– Нет, Джуни, это был не мальчик, это был наш сын. Называй все своими именами.

Джун медленно двинулся к выходу, взялся за ручку двери:

– Я иногда его вижу во сне. У него такие же как у тебя волнистые волосы.

– Пошел к черту.

Дверь закрылась.

Странная смесь чувств: абсолютное безразличие. Словно все цвета радуги смешали и получился безликий белый цвет. Ей не было больно, у нее не сдавило горло, когда она вспомнила о своем нерожденном первенце, никаких эмоций. Только шум волн с Джеджу стоял в ушах. Едва различимые переливы волн… шшш-шшш…

– Унхе, стой!

Она неслась по алее вперед, чтобы ветер хоть немного успокоил ее полыхавшие щеки. Она была так счастлива, озадачена, словно в руках несла самое большое чудо на земле, и именно ей предстояло рассказать всем вокруг об этом чуде. Она задохнулась и оперлась о столб вишни. Лепестки цветков поднялись вверх вслед за ветром и устремились в прозрачное небо. Опустив глаза, она видела два глаза точно такого же цвета прямо перед собой.

– Куда ты так бежишь? Я еле успел, – Джун и впрямь пытался восстановить дыхание.

– Я сделала тест.

– Какой? Что-то случилось? Ты нездорова? – он притянул ее к себе ближе за плечи и уже почти достал свой медицинский фонарик из кармана.

– На беременность, – Анна смеялась.

– Зачем? Ты же понимаешь, что вероятность…

– Он положительный!

– В смысле?

– Представляешь! Положительный тест на беременность! Я своим глазам не поверила, что такое может быть без протокола ЭКО. Когда последний раз подобное было в стране? Год назад? И ты представь, у нас положительный тест!

Анна не скрывала ликования. Как же им повезло, да еще и врачам, получить беременность без репродуктивных технологий. Это было уже почти невозможно, нереально, все реже и реже встречались такие самостоятельные беременности, их стали называть «спонтанными». И вот им выпал этот счастливый билет. Анна так была счастлива, что даже не сразу заметила, как глаза Джуна стала заволакивать черная дымка. Он отпустил ее руки и отстранился.

– Джуни, что случилось? – она искренне не понимала его состояния.

– Я не хочу.

– Чего ты не хочешь?

Он молчал, Анна недоумевала. Где-то в глубине души, словно скрываясь под самым сальником в ее животе, зародилось странное чувство. Оно неопределенно появилось, стало увеличиваться, расти, и вот уже можно было его назвать, потрогать, осознать. Тревога. Она овладела ей. Очень хотелось списать все на мизерные гормоны в крови, на нейромедиаторы, бурлившие в жилах, но вдруг она заметила черноту его глаз.