Пока он угрожающе разглядывал нас одного за другим, царило неловкое молчание. Я попыталась избежать зрительного контакта, сделав вид, будто копаюсь в своих записях.
– Кхе-кхе, – кашлянул он, и я почувствовала его взгляд, даже не поднимая глаз. – Как насчет обещанной истории?
Я посмотрела на него:
– Моей?
– Да. Расскажите нам что-нибудь. Что угодно. Про приключения протекающего крана, например! – Он засмеялся своей глупой шутке.
На мгновение мне захотелось его придушить. Впрочем, я подготовилась заранее.
– У меня нет собственной истории, но могу прочитать письмо, которое нашла, – ответила я.
Письмо было очень забавное и сумасбродное – отличный способ отвлечь внимание от себя, одновременно притворяясь, будто подчиняюсь правилам.
– Нашли? Где?
– В мусоре.
– Вы копаетесь в нашем мусоре?!
– Я приводила в порядок квартиру, – вспылила я. – Думаю, жилец уехал в Хэмптонс. На полу валялось смятое письмо.
– Крыса. – Голос Дамы с кольцами сочился осуждением.
Сначала мне показалось, что она говорит обо мне, но потом я поняла, что она имеет в виду ньюйоркцев, сбежавших из города при первых признаках беды.
– Из какой квартиры?
– Лучше мне не говорить, – пожала я плечами.
Евровидение вздохнул с преувеличенным драматизмом.
– Ну, я надеялся на нечто настоящее, более личное, но ладно, давайте послушаем, что там в письме.
Похоже, его заклинило на идее, будто я что-то скрываю. Я не собиралась давать ему возможность допытываться и дальше. Достав скомканные страницы, я разгладила их на коленке и принялась читать.