Чилийский поэт

Однажды субботним утром, когда Висенте играл в футбол на многофункциональной спортивной площадке в десяти кварталах от своего дома, он подумал: чтобы завладеть маленькой комнатой, первым делом надо избавиться от книжных полок. Продолжая играть, Висенте разволновался и, сославшись на головную боль, извинился и помчался домой так быстро, как не смог бы бежать ни один подросток, страдающий мигренью. Поддеть сучковатые сосновые доски, скрепленные скобами, не казалось делом таким уж трудным, и превратившийся вдруг в деловитого столяра Висенте аккуратно открутил пару полок и потом замазал дырки в стенах разноцветным пластилином в попытке придать помещению красивый вид. Однако выглядело это ужасно, и потому пришлось снова прикрепить полки к стенам, а эта работа оказалась значительно труднее и заняла половину субботы и все воскресенье.

В санузле была коробка, в которой Висенте обнаружил старый пылесос, острые ветки пластиковой рождественской елки и несколько забытых игрушек, в том числе детский автодром, давно подаренный ему бабушкой и дедушкой по материнской линии. Он решил собрать его, но не для игры, а чтобы комната не выглядела слишком пустой. Среди деталей автодрома оказались книжки, припрятанные Гонсало. Висенте сначала полистал сборник Эмили Дикинсон, но мало что понял, а затем прочел несколько стихов из книги Гонсало Мильяна, которые его тоже озадачили, хотя и рассмешили, поскольку одно из них называлось «Блаааммм!» (рассмешило название, а не содержание). Он поставил обе книги рядом на одну полку, где они казались единственными выжившими в катастрофе. Висенте собрал автодром на матрасе и хотел поиграть, но не нашел батареек.

На несколько месяцев мальчик забыл о комнатке, об игрушке и о той паре дешево изданных книг, но однажды утром проснулся с мыслью о создании спортзала для кошек, вообразив Оскуридад и стаю благодарных бездомных котов, поселившихся в комнатенке. Хорошо бы переоборудовать ее в кошачье убежище или даже в спа-салон – с неограниченным количеством корма и десятками светящихся шариков, мотков шерсти, настенных когтеточек, шуршащих мышей, мешочков с кошачьей мятой и несколькими подушками для гостей, предпочитающих дрыхнуть целыми днями, а ведь таких, наверное, большинство. Висенте решил: вместо того чтобы убрать полки, он сможет расположить их по стене в виде зигзагообразной детской горки. И придумал замысловатую схему, которую с гордостью назвал «извилистым спуском». К сожалению, как раз в это время произошла трагическая кончина Оскуридад, которая погибла не от осложнений в полости рта, а была сбита средь бела дня патрульной машиной карабинеров. Поскольку мальчик на протяжении почти трех лет опасался, что его кошка умрет в любой момент, он был более-менее готов к этому. Висенте сам похоронил ее в саду между кустом розы и бирючиной и прочитал ей «Отче наш» (поскольку он не был верующим и не знал текста наизусть, ему пришлось искать его в «Гугле»).

Скорбь была долгой и мучительной: за очень короткое время для Висенте вдруг все изменилось, поэтому, хотя он не мог четко сформулировать причину, но невольно связал гибель Оскуридад с отсутствием Гонсало. Кошка крайне редко посещала маленькую комнату, и все же Висенте ассоциировал это помещение с исчезновением животного и, соответственно, со смертью.

Игрушечный автодром оставался на матрасе. Висенте купил батарейки, но почувствовал себя дураком, заставляя красную машинку конкурировать с желтой, ведь он даже не мог отождествить себя ни с одной из них. Пытался играть во вторник, а уже в среду разобрал игрушку и установил на письменном столе телевизор, который перетащил из своей комнаты. Хотя подключение к кабельному телевидению или к обычной антенне отсутствовало, аппарат смог принимать почти все общедоступные телеканалы. Мальчик начал смотреть чилийские «мыльные оперы», которые были ему в новинку, и тут же решил, что постарается не пропускать отдельные серии, но уже в четверг ему это до смерти наскучило, и он отнес телевизор обратно в спальню. Засыпая той ночью, он думал, что ему больше никогда не захочется входить в комнатенку, однако утром вернулся и опять наткнулся на те два сборника стихов на полке, снова пролистал их и отложил в сторону. Правда, на этот раз книги показались ему не столь одинокими, и он не знал, положить ли их вместе горизонтально или поставить вертикально по разным углам. В конце концов, Висенте предпочел опереть их друг о друга в середине полки, в форме треугольника, напоминающего шалаш, способный вместить несколько сотен муравьев. В субботу он перенес все книги из своей комнаты в каморку, а также разместил там издания, разбросанные по всему дому. В следующие недели он стащил несколько томов у бабушки и дедушки и выклянчил кое-какие книжки у Леона. Заполнить даже одну из двенадцати полок не удалось, поэтому Висенте решил добавить несколько журналов.