Чингисхан

В планы Темучжина не входило полное истребление меркитов. Однако Чильгир-Боко, которого Темучжин считал насильником, он приказал изловить и заковать в колодки, сделав рабом. Скорее всего, тот спустя недолгое время погиб.

Младшая жена Есугея Сочигэл отказалась покинуть стан меркитов! Когда ее сыну Бельгутаю указали стойбище, в котором она находилась, женщина спряталась, скрывшись в тайге, твердя, что ей стыдно показаться на глаза сыну. Долго искали ее, но так и не нашли. Это ее странное поведение заставляет считать, что она была шпионкой меркитов и ушла с ними добровольно. Обиженный Бельгутай велел истребить всех знатных меркитов в том лагере, а их жен и дочерей взял в плен.

Разоряя чужие стойбища, маленьких детей монголы не убивали: это было нерационально, дети считались большой ценностью. Маленького ребенка можно вырастить как своего, он забудет родителей и станет верным нукером или батраком – как решат хозяева.

«Сокровенное сказание» упоминает о пятилетнем мальчике по имени Кучу. Он был очень хорошо одет: в собольей шапочке, в сапогах из маральих лапок и в шубке, подобранной из беленых обрезков соболиных шкурок – а значит, происходил из знатного рода. Взгляд у него был, по распространенному выражению, как огонь – это говорило о наличии ума и характера. Ратники увезли его и поднесли в подарок Оэлун-экэ [43], которая стала растить ребенка как приемного сына.

Рождение Джучи

Радость встречи Темучжина и Бортэ омрачало одно – Бортэ оказалась беременна. До сих пор биографы Великого Завоевателя ломают копья, споря, кто был биологическим отцом первенца Чингисхана. Вполне вероятно, что Бортэ попала в плен, уже нося под сердцем ребенка, но не менее вероятно и то, что биологическим отцом ее первенца был не Темучжин, а меркит Чильгир-Боко. Темучжин ни в чем не упрекнул любимую жену и признал родившегося в 1179 году младенца своим. Его сомнения выразились лишь в имени, которое он ему дал – Джучи, или в другой транскрипции – Чжучи, что значит «гость» или «чужак». Обычно имена, начинающиеся на «чж» или «дж», давали приемным детям. К примеру, прародитель рода борджигинов назвал Джадараем (Чжадараем) сына, рожденного женщиной, которую он взял в жены уже беременной от другого [44].

Таким образом, имя стало признанием факта – сын не от него. Однако в дальнейшем Чингисхан растил и воспитывал Джучи как своего, ни чем его не обделяя. Он любил сына. Однако сомнение в том, что их первенец – чингизид, всю жизнь тяготило семью и усложняло жизнь Джучи.

Биографы Чингисхана, состоявшие на службе у чингизидов, старались всячески замять эту историю и давали свои версии рождения Джучи, иначе объясняли его имя. Так Рашид ад-Дин сообщает, что на момент пленения Бортэ уже была беременна. А после освобождения она некоторое время жила у Ван-хана. Потом Темучжин послал за ней своего нукера Сабу, беременная Бортэ поехала к мужу – и роды начались прямо в пути, до срока: «Из-за того, что путь был опасен, не было возможности остановиться и устроить младенцу колыбель. Саба замесил тесто из небольшого количества муки и завернул в него Джочи. Взяв его в свою полу, он осторожно его понес, чтобы ему не было больно. Назвали его Джочи потому, что он появился на свет неожиданно». Однако вспомним: монголы в XII веке не знали земледелия, так хорошо знакомого Рашид ад-Дину, и не умели замешивать тесто.

В следующие несколько лет Бортэ родила еще двух сыновей – Чагатая и Угэдэя [45].

Дружба и разлад с Джамухой

Маленький клан Темучжина присоединился к большому клану Джамухи. Друзья вновь поклялись друг другу в верности, обменявшись подарками – на этот раз очень дорогими: конями и золотыми поясами. «В полном мире и согласии прожил Темучжин с Чжамухой один год и половину другого», – сообщает нам «Сокровенное сказание». Но будущее было отнюдь не безоблачно: Темучжин был слишком властным. Родные братья почитали его как старшего и подчинялись, не прекословя. Бельгутай помнил об убийстве Бэгтера, он выучил урок и знал, кто в доме хозяин. Боорчу и Джэлмэ по рождению были никем и не могли претендовать на власть; лишь дружба с авторитарным и харизматичным Темучжином давала им надежду на лучшее будущее.

Но Джамуха – это было иное! Он был сыном вождя клана, его сызмальства готовили к тому, чтобы получить власть. И этой властью он не собирался делиться ни с кем – даже со своим названым братом. И хотя некоторое время Темучжин и Джамуха пировали вместе, вместе охотились и даже спали под одним одеялом, разногласия между ними набирали силу. Их люди кочевали вместе полтора года, но в 1181 году произошел разлад Темучжина с Джамухой из-за верховенства в клане. Тогда по совету Бортэ [46] Темучжин покинул его, забрав с собой много скота и людей. И хотя он сделал это молча, не обостряя конфликт, вместе с ним ушли многие люди, ранее признававшие власть Джамухи. Не только рядовые араты, но даже нойоны покинули Джамуху и последовали за Темучжином.