Чингисхан

Жестокая битва продолжалась целый день до самого вечера; Темучжин сражался наравне с простыми воинами. Конь под ним – саврасый, беломордый, был убит: стрела перебила ему шейный позвонок, а сам Темучжин был ранен в шею стрелой, однако и после этого продолжал сражаться, пока не потерял сознание [56]. С поля боя его вытащил его верный друг Джэлмэ. Темучжину было очень плохо, его трясла лихорадка. Джэлмэ опасался, что стрела, которой ранили хана, отравлена, и потому целую ночь отсасывал и сплевывал кровь из раны.

Уж за полночь Темучжин пришел в себя и попросил пить. Но оказалось, что у монголов нет никакого питья, кроме простой воды. А Джэлмэ решил, что раненому нужно что-то получше.

Лагерь тайджиутов был совсем близко, на склоне той же горы. Джэлмэ сбросил в себя верхнюю одежду, чтобы в нем не распознали монгола, и пустился бегом в неприятельский стан. Он снял с какой-то телеги огромный рог кислого молока и притащил его в шатер Темучжина.

К утру Темучжину стало лучше. Придя в себя, он осмотрелся и обратил внимание на то, что весь пол заплеван кровью.

– Что это такое? – спросил он. – Разве нельзя было ходить плевать подальше?

Тут надо пояснить, что у монголов плевок в юрте считался оскорблением хозяев и крайне дурным тоном.

– Тебя сильно знобило, и я боялся отходить от тебя, боялся, как бы тебе не стало хуже, – пояснил Джэлмэ. – Второпях всяко приходилось: глотать – так сглотнешь, плевать – так сплюнешь. От волнения изрядно попало мне и в брюхо.

Потом он рассказал хану, как бегал для него в стан неприятеля за молоком.

– Вот что я придумал, – рассказывал Джэлмэ. – Если меня поймают, то я им (врагам) скажу: «Я задумал бежать к вам. Но наши догадались, схватили меня и собирались убить. Они раздели меня и уже стали было стягивать последние штаны, как мне удалось бежать к вам». Так я сказал бы им. Я уверен, что они поверили бы мне, дали бы одежду и приняли к себе. Но разве я не вернулся бы к тебе на первой попавшейся верховой лошади?

То, что друг ради того, чтобы утолить его жажду, пренебрег опасностью для своей жизни, растрогало Темучжина.

– Пусть же пребудут в душе моей твои заслуги! – произнес он, обещая не забыть дружбу Джэлмэ.

Верность и преданность – то, что Чингисхан ценил в людях более всего.

Покорение тайджиутов

Тайджиуты ничего не знали о ранении Темучжина, и в их войске начались проблемы: врагов напугала мощь воинов врага, и они потеряли уверенность. И тогда, как сообщают нам источники, нойоны Буюрук-хан и Худуха-беки, обладавшие шаманскими способностями, вознамерились наслать на войско Темучжина бурю. Действительно, пошел очень сильный ливень, но пострадало от него в большей степени войско Джамухи. Китайское сказание «Хуан Юань Шэн-у цинь-чжэн лу» описывает это так: «Неприятели молились ветру, но ветер вдруг обратился на них; ослепляемые снегом, ратники пришли в беспорядок, наполняли рытвины, падали во рвы и так возвратились», – то есть не смогли продолжить наступление.

А вот как описал произошедшее Рашид ад-Дин: «Сущность волхвования заключается в следующем: читают заклинание и кладут в воду различного рода камни, вследствие чего начинается сильный дождь. Однако этот снег и буран обернулись против них же. Они захотели повернуть назад и выбраться из этих гор, но застряли в местности, называемой Куйтэн. Общеизвестно, что в этой местности у Буюрук-хана найманского и у выше упомянутых племен монголов, объединившихся с ним, от жестокости стужи отморозились руки и ноги. Буран же и метель были таковы, что множество людей и животных поскатывались с высот и погибли».

Расценив произошедшее как гнев богов, многие нойоны втихомолку покинули стан Джамухи. Лишившись половины войска, и сам Джамуха решил бежать с поля боя.

Тут Ван-хан и Темучжин разделились: Ван-хан отправился в погоню за Джамухой, окончившуюся неудачей – тому удалось скрыться. А Темучжин организовал успешную погоню за тайджиутами. Пойманные тайджиутские нойоны были казнены вместе со своими семьями.

Простых тайджиутов, аратов, Темучжин пощадил, при условии, что они признают его власть. Так, на службе у Темучжина оказалась семья батрака Сорган-Ширая, который некогда помог бежать ему из рабства. Сыновья Сорган-Ширая стали его верными нукерами, а дочь Хадаан – то ли наложницей, то ли приближенной служанкой. Сказание скупо говорит, что он «посадил ее рядом с собою», а это была честь. Муж Хадаан к тому времени был уже убит.

Вождь тайджиутов, враг и обидчик Темучжина – Таргутай-Кирилтух, оставшись без войска, некоторое время скрывался, пока не был захвачен своими же людьми. Они раздумывали, не зарезать ли его и привезти голову вождя Темучжину как подношение. Однако потом отказались от этой мысли: хан презирал измену и без всякой пощады казнил предателей. И они отпустили Таргутая-Толстого, а сами сдались Темучжину, честно рассказав всю историю.