Чёрный горизонт

Впрочем, давайте не будем забегать вперёд — постараюсь рассказать о стремительных изменениях в нашем незавидном положении строго в хронологическом порядке.

С рассветом 22 августа уютный, тихий и по-средневековому красивый Дольни-Краловице представлял собой весьма плачевное зрелище. Облака не разошлись, было пасмурно, над крышами тянулись дымные полосы от прогоревших очагов пожаров. Несносно воняло гарью и жжёным волосом, примешивался мерзейший запах палёной плоти. Колокола стихли, только когда наступили утренние сумерки.

Город обычно оживает с восходом солнца, а то и пораньше: начинается суета в пекарных лавках, без свежего хлеба не обойдёшься. Открываются городские ворота, пропуская явившихся затемно простецов из окрестных деревень — они привозят на рынки свежую зелень, мясо, битую птицу и муку. Открываются магазины, собираются студенты школы Святого Августина, колледжа Ордена Иезуитов и Академии изящных искусств — учебных заведений, где постигают знания не только меркурианская молодёжь, но и гости с других миров: планета всегда славилась развитой гуманитарной наукой, ради этого Совет Первых решился на послабление режима строгой изоляции и допустил на Меркуриум несколько сотен людей-инопланетян.

Мы с десятником Бартом и паном Стеклы вновь поднялись на донжон, оглядеться. Движения на улицах не отмечается, людей и повозок нет. Город словно вымер.

— Число погибших неизвестно, — сказал господин сотник гвардии. Нервно потёр подбородок. — Но я не думаю, что твари истребили всех и каждого. Люди сидят по домам, осмелятся выйти на белый свет ещё не скоро. Нельзя допустить беспорядков или мародёрства. Все устали, но ничего не поделаешь — придётся отправить в город гвардейские разъезды, посты на площадях, тройная охрана у ворот. Объявить на день-другой военное положение…

— Вы начальник, вам решать, — проворчал я. — Отправляйтесь к его светлости, князь Якуб ввиду особой ситуации обязательно даст вам полномочия… Учитывайте, что некоторые чудовища могли остаться в столице, волшебство алхимиков не смогло убить всех тварей. Да что я вам говорю — вы, пан Стеклы, не хуже меня знаете, как поступить!

Моё самочувствие оставляло желать лучшего. Пальцы на левой руке сильно обожжены, несколько швов на голени порвались, поясницу ломит — падение в витрину аптеки всё-таки не обошлось без последствий. Ясно, что организм справится, полная регенерация займёт несколько часов. Однако я могу понадобиться пану Стеклы — если гвардия столкнётся в городе с очередным воплощённым кошмаром вроде монстра, уничтоженного на Бондарной улице, без алхимика не обойдёшься: пан Щепан или пан Михаловец «полевой» работой заниматься не станут, я тут один такой сумасшедший.

Нет-нет, надо отдохнуть. Часик, не больше.

В Башне Алхимиков вовсю шли восстановительные работы — домовитый Гинек пригнал шесть простецов с хозяйственного двора, реквизировал доски и начал приводить лестницу в надлежащий вид. Вежливо пожелал хозяину доброго утра, словно ничего и не произошло.

Я зашёл в лабораторию, вскрыл окованный железом ящик, нашёл завёрнутые в тонкий пергамент пастилки — сжевал сразу три. Граульфианский стимулятор подстёгивает процесс восстановления тканей, улучшает клеточный обмен и кровоток в капиллярах.

В комнате снял сапоги, размотал портянки. Поморщился. Ткань пропитана сукровицей, шов выглядит безобразно. Ладно, ерунда, не на лице же — к вечеру заживёт, а шрам через три месяца навсегда исчезнет.

— Подними меня через два стандартных часа. — Я постучал по удавовскому браслету. — Фиксируй все передвижения в радиусе пятидесяти метров. Появится нечеловек, буди немедля.

— В отслеживаемом пространстве находится не-человек, — моментально информировал псевдоразум. — Предположительно лошадь.

— Идиот, — фыркнул я. — Надзор за нестандартными формами жизни.

— Принято.

Меня вырубило, словно ключик повернули. Никаких снов, мягкая тьма.

— …Поднимайтесь, пан Николай. — Браслет при всём желании не сможет трясти меня за плечо. Значит, человек. — Возьмите, выпейте.

Я и глаз открыть не успел, как мне в руку сунули холодную глиняную кружку. Разведённое колодезной водой ягодное вино, судя по запаху. Вкусно, отлично освежает. Сколько времени прошло? Час, полтора?

Пан Богуслав Барт уселся на застеленную тканым ковриком лавку возле кровати. Наклонил светло-русую голову, посмотрел внимательно.

— В городе неспокойно. — Это было первое, что сообщил десятник. — Князь и пан Стеклы вывели на улицы латников и кавалерию. Бунт. Не самый опасный и массовый, но именно бунт. Ничего подобного в Дольни-Краловице никогда не было. Никогда, понимаете, пан Николай?

— Давай в будущем на «ты». — Кряхтя, я уселся на кровати, подоткнув под спину подушку. Университетский препарат подействовал, я свеженький, будто после курорта. — Ваша баронская милость не против?

— Ничуть, — согласился Барт. — Давайте… Гм… Давай начистоту. Что ты говорил утром о людях, которые могут помочь? Там, в кордегардии?

— Долго рассказывать, — вздохнул я. — Для начала объясни, что происходит в городе?