Чистые сердцем

Почему мы всегда едем в темноте?

Я очень устал ездить по разным местам.

Почему мы все время едем куда-то еще?

Я думаю, сейчас мы очень далеко от дома.

Мне это не нравится.

Я хотел бы, чтобы вы остановились.

Пожалуйста, остановитесь.

Двадцать девять

Старший инспектор окинул взглядом комнату. Он мог видеть все в их лицах. Усталость. Разочарование. Искры упрямой решительности. Но не надежду. Теперь они ожидали худшего. Единственный вопрос был только – когда.

– Что же, сегодняшний утренний эксперимент не дал нам, считай, ничего… Дождь, конечно, сильно изменил сценарий, но дело не только в этом… Никто к нам не пришел сказать, что что-то заметил, потому что заметить что-то было невозможно… Вот так просто. Мы заставили мальчика и миссис Ангус пройти через это напрасно.

– Босс, минуту назад позвонил велосипедист… Сказал, что он проезжал мимо этим утром, но ничего не знал про эксперимент и только потом услышал про него на работе.

Серрэйлер вспомнил его, как он промелькнул перед ним на горном велосипеде, опустив голову под дождем.

– Он придет сюда?

– Где-то через час… Он не может уйти с работы раньше. Он вспомнил, что видел мальчика у калитки тем утром.

Пара человек в комнате потрясли кулаками в воздухе.

– Что-нибудь еще?

– Пока нет.

– Спасибо всем вам. Я знаю, как все это невыносимо, но мы не можем это так оставить.

– Босс? Что мы действительно обо всем этом думаем?

– Я не озабочен тем, чтобы думать, нужно действовать. Мы просто удвоим свои усилия по поискам мальчика, Дженни. У нас нет других вариантов.

Серрэйлер вышел из комнаты, как всегда, оставив за своей спиной приглушенный гул облегчения.

– Он знает, что он мертв, – сказала Дженни Хамбл. – Почему он просто не выступит с объявлением?

Натан Коутс повернулся к ней.

– Даже если так, разве мы не должны все равно его найти? Подумай о родителях. Хуже всего не знать и никогда не найти, можешь спросить кого угодно. Любой, у кого кто-нибудь пропадал, тебе об этом скажет.

– Мой отец однажды потратил целую неделю только на то, чтобы найти нашу собаку. На самом деле он так и не сдался, до сих пор думает, что она вернется.

– Да. Хуже всего – это не знать.

Комната опустела, и дверь за ними захлопнулась.

Саймон Серрэйлер стоял у окна в своем кабинете и смотрел на парковку. Только минул полдень, а света все равно не хватало. Ему казалось, что он прожил уже столетие с тех пор, как проснулся сегодня утром.

У него зазвонил телефон.

– С вами хочет поговорить старший констебль, сэр.

«Ну вот, сейчас начнется, – подумал он устало… – Почему никакого прогресса?.. Что конкретно вы…»

– Саймон?

– С добрым утром, мэм.

Пола Девениш была одной из немногих женщин – старших констеблей, ей было за сорок, а полицейским офицером она стала в двадцать, у нее была Королевская полицейская медаль и медаль за отвагу. Она прибыла в округ восемнадцать месяцев назад и смогла сразу повысить уровень работы органов полиции, уровень раскрываемости и общий моральный уровень. Она была эффективна, энергична, пугающе осведомлена обо всех тонкостях работы полиции и очень активна. К тому же она умела найти подход к людям и проявить сострадание. Саймон в высшей степени ее уважал.

– Как у вас все справляются? Я знаю, каково бывает с этими делами, когда день проходит за днем, а ничего нового не появляется… Это мучительно для всех.

– Да, такие они сейчас и есть. Полные решимости, но измученные. Мы так и продолжаем бродить впотьмах, как и с самого начала.

– Я планирую приехать в участок в пятницу, но не мог бы ты замолвить за меня словечко перед ними, сказать, что я на их стороне? Я не хочу, чтобы они чувствовали, что их пытаются подловить, когда на них и так оказывается такое давление.

– Спасибо, мэм, я так и сделаю. Они это оценят. Команда сейчас как никогда нуждается в ободрении.

– Взбодрятся они только когда найдут мальчика, но я сделаю, что смогу. Так, а у тебя как? Возьмешь день отгула?

– Мэм?

– Я только услышала о твоей сестре.

Это была одна из тех вещей, которая делала старшего констебля такой потрясающей, – она знала все практически еще до того, как это произошло, включая вот такие личные моменты.

– Возьму пару дней отпуска… Вы всегда можете мне позвонить, если я понадоблюсь.

Дождь ненадолго прекратился, но небо нависало над головой свинцовыми угрожающими облаками. Фары машины были включены. Женщина с ребенком в коляске решила перебежать дорогу и кинулась прямо к нему под машину. Саймон чертыхнулся и нажал тыльной стороной ладони на сигнал, испугав ее. Ребенок заплакал.

Он медленно снял ногу с педали.