Чистые сердцем

Его отец быстрыми шагами зашел на кухню.

– Все готово.

Мэриэл встала, чтобы наварить еще кофе.

Стопка с утренней почтой лежала на столе, Ричард Серрэйлер поднял верхний конверт, посмотрел на него несколько секунд, а потом поднял глаза на Саймона.

– Почему ты не бегаешь за преступниками? – сказал он, слегка улыбаясь.

Тридцать

– Если бы в этот момент не зазвонил телефон и если бы это не оказался Крис с новостями, то, клянусь, я бы ударил его по лицу.

– Очень подобающе для старшего инспектора полиции, – сказала Кэт, обращаясь к Саймону, но глядя на своего маленького сына.

Свет от прикроватной лампы заключал в теплый сияющий круг их обоих, лежавших вместе на высокой больничной постели.

Было начало седьмого вечера. Саймон сидел рядом с ней и смотрел на этот зачарованный круг.

– Черт, надо было взять с собой блокнот для рисунков. Это чистое совершенство.

Кэт улыбнулась.

– Будет еще масса других случаев… Мы никуда не денемся.

– Сэм и Ханна приходили?

– Конечно. Сэм всю дорогу изображал свой фирменный звук взлетающего самолета, а Ханна вся порозовела от удовольствия.

– Как я.

Когда Крис позвонил – через пару секунд после циничной ремарки Ричарда Серрэйлера про беготню за преступниками, – его сердце потеплело, и он понял, каким смертным холодом оно было сковано в последнее время.

– Что сказала мама?

– Что всегда говорят… Что вечером водворяется плач…

– …а наутро радость… 6 Ну, кто-то должен был это сказать.

– При этом удивительно, насколько часто это кажется правдой… Смерть – а потом новая жизнь.

– Каждый день, – Кэт погладила своего сына по спине, прежде чем переложить к другой груди, – каждый, каждый день.

– У него есть имя?

– У него их два. Феликс Дэниел.

Саймон смотрел, как его новорожденный племянник присосался к груди, заработав ртом и крепко зажмурив глаза, и его накрыла страшная волна эмоций. В мире не было больше ни одного человека, перед кем бы он смог так же, не скрываясь, плакать, как сейчас.

Кэт протянула к нему руку. Когда он ушел, она подумала, что тоже может разреветься, но в Саймоне эмоции копились и бурлили еще с момента гибели Фреи. Смерть Марты и это новое рождение наконец освободили их, чему Кэт была рада. Но она ничего не сказала, только держала свои руки в его. Сейчас было не время для благодушных слов врача.

Через пару минут он поднялся и пошел в ее уборную. Она услышала, как включился кран. Феликс сильнее уткнулся в ее грудь, и его пальчики сжались от удовольствия.

Когда дверь открылась и зашел Крис, Саймон как раз выходил, с мокрыми светлыми волосами и слегка покрасневшим лицом.

– Ладно, я пошел… Думаю, теперь я просплю целые сутки.

Саймон нагнулся и поцеловал свою сестру, а потом сомкнул ладони на влажной теплой голове Феликса.

– Хорошо, – сказал он и ушел, чуть дотронувшись до руки Криса в последний момент.

В коридоре он остановился, чтобы высморкаться и снова вытереть глаза рукавом. Руки у него тряслись.

Тридцать один

– Помни, ты полицейский, а не друг. Ты на нашей стороне, не на их. Не надо видеть в нас врагов.

Подобное напоминание от старшего инспектора было необходимо в таких случаях, как этот: когда Кейт нужно было держаться в стороне, быть предельно тактичной и нейтральной, но при этом слушать, видеть и передавать полиции все, что она услышит во время ссор Ангусов. Вот кем был семейный полицейский психолог – связующим звеном между семьей и полицией, а не юристом, не жилеткой, чтобы поплакаться, и не другом семьи. Это была тонкая грань, и, балансируя на ней, Кейт начинала чувствовать, что склоняется на сторону Мэрилин.

Они были на кухне и делали запеканку, Кейт чистила картошку, а Мэрилин жарила фарш. В этот момент громко хлопнула входная дверь. Было только начало седьмого, а Алан Ангус не появлялся дома раньше восьми с тех пор, как здесь находилась Кейт.

Мэрилин посмотрела на нее с тревогой и быстро пошла в коридор, оставив Кейт снимать мясо с газовой горелки.

– Что случилось? – услышала она, как нервно спросила Мэрилин. – Что-то не так?

– Почему ты спрашиваешь? Все так.

– Они тебе звонили? Ты что-то узнал?

– Это ты тут сидишь с полицией, если кто что и узнает, так это ты.

– Тогда почему ты так рано? Ты никогда не приходишь так рано.

– Просто отменили операцию… Такое случается.

– Никогда не случалось.

– Смерть случается, и этот пациент умер. Понятно?

– Алан, мне надо поговорить с тобой… Мне это очень тяжело.

– С чего вдруг?

– Тебя никогда нет рядом.

– Сейчас я рядом.

– Ты отрезал себя от меня… и от Люси. Она это замечает.

– Какая мне от этого будет польза, если я буду целыми днями сидеть дома? Это поможет найти Дэвида? Это поможет тебе или Люси? Не говоря уже о моих пациентах.

– О да, твои пациенты.

– Если ты сможешь убедить меня в том, что лучше мне торчать здесь, с тобой дни напролет вместо того, чтобы делать свою работу, я с радостью останусь.

Голоса удалились, когда Алан Ангус пошел к лестнице и его жена последовала за ним.

Кейт закончила чистить картошку, порезала ее, сложила в кастрюлю с водой и стала искать морковку. За этим занятием ее застал телефонный звонок.

– Детектив Маршалл.

– Привет, Кейт, это Натан.