Чистые сердцем

Они не ложились до одиннадцати, смотрели телевизор, говорили о королевской семье, играли в карты. В десять Ширли достала бутылку бристольского ликера «Харви», чтобы они, как обычно, выпили по стаканчику.

– Я всегда считала, что все, кто ходит в церковь, – трезвенники.

– Это методисты… англичане… К нам не имеют никакого отношения.

– О.

– Вино веселит сердце человека, – сказала Ширли и подняла свой бокал.

– Твое здоровье. О, хорошо, сегодня Хув Эдвардс, – сказала Роза, когда начались новости.

Ветер задул сильнее, хлеща ветками деревьев. Две или три машины свернули на дорожку, освещая фарами потоки дождя. К одному или двум жильцам приехали гости. Правил здесь не было, люди могли приезжать и уезжать, когда им захочется. Это делало это место больше похожим на дом, чем на «Дом», как говорила старшая сестра Скаддер.

В коридорах стало тихо. Некоторые спали. Напитки были выпиты, лекарства розданы. Лампы на некоторых прикроватных тумбочках еще горели, но комната отдыха и зимний сад были пусты, а стулья сложены и прислонены к стенам в ожидании утренней уборки.

В холле яркая тропическая рыбка плавала в своем неоновом аквариуме среди миниатюрных деревьев раскачивающихся водорослей.

Ширли и Роза легли в свои постели в десять минут двенадцатого и вскоре после этого заснули. Им предстояла утренняя смена, такое было расписание. Они обе закончат работу завтра в два часа дня, а потом у них будет тридцатишестичасовой отдых.

Машина последнего гостя уехала. Свет начал гаснуть.

Буря усилилась.

Двадцать семь

Утро четверга, небо затянуто тучами. Собирается дождь. На Соррел Драйв в семь часов утра прибыли полицейский фургон и два автомобиля и встали в нескольких ярдах от дома Мэрилин и Алана Ангусов. В «Форде Фокусе», приехавшем за ними, рядом со своими родителями сидит испуганный, посеревший Хьюго Пирс.

– Ненавижу я эти эксперименты, – сказал сержант Натан Коутс с набитым чипсами ртом. – Они на всех наводят жуть. Бедный пацан, – он кивнул в сторону машины Пирса.

– Ну да, но если что-то всплывет…

– Ничего не всплывет.

– Откуда ты знаешь? Что вообще с тобой такое?

Натан смял свой пакетик от чипсов.

– Он не дает мне покоя, этот пацан… Он постоянно у меня в голове, понимаешь, что я имею в виду? Целыми днями он там… И это нехорошо.

Накануне ночью он то же самое сказал Эмме:

– Он мертв.

– Ты этого не знаешь.

– Да знаю. И ты знаешь. Разве нет?

Эмма не ответила.

– Прямо в моей голове, – снова сказал он, прежде чем выйти из машины на темную улицу сразу после того, как старший инспектор остановился перед ними.

– Босс.

– Доброе утро, Натан. – Они оба какое-то время постояли молча, глядя на дом Ангусов, спрятавшийся за забором. Свет горел только наверху.

– Бедолаги.

Серрэйлер покачал головой.

– Что-то тут должно быть, – сказал он, больше себе, чем кому-то другому, – просто обязано. Что-то… Или кто-то… Слишком долго это все продолжается.

– Ночью что-нибудь приходило?

Серрэйлер едва заметно покачал головой, поднял воротник, чтобы спрятаться от дождя, который успел начаться, и пошел по направлению к дому.

Ему он тоже не давал покоя, подумал Натан. Он и у него в голове тоже.

Машина притормозила рядом с ними и медленно поехала мимо, водитель откровенно пялился, но, как только Натан двинулся к ней, снова набрала скорость и уехала.

Натан вернулся обратно в машину к детективу Мартину.

– Ты записал его номера?

Дэвид Мартин показал на свой блокнот.

– Чертовы вуайеристы.

Моросящий дождь размывал картину в лобовом стекле. Было еще темно.

В бунгало тем временем Ширли Сапкот обожгла себе рот чаем. Роза закалывала свои волосы, которые выскальзывали у нее из рук и никак не укладывались в прическу. Попугай Элвис молчал, покрывало было все еще накинуто на его клетку.

– Как посреди горячей ночи, – пробормотала Ширли и плеснула себе холодной воды в кружку.

– Ох, хотелось бы.

– Ты будешь тосты?

– Нет, спасибо. – Роза зашла на кухню. Она подошла к окну и приподняла край занавески.

– Темно, как в колодце. Дождь идет. В такие дни хочется просто залезть с головой под одеяло.

Ширли сняла покрывало с клетки Элвиса.

– Черт возьми, – сказал попугай, раскачиваясь на своем насесте. – Черт возьми. Черт возьми. Черт возьми.

Они пошли к «Айви Лодж» по лужайке, держась за руки под темным дождем.

– Хуже некуда, – сказала Роза.

Ширли оступилась и угодила ногой в лужу с грязной водой, что заставило их сначала нервно похихикать, а потом разразиться таким бурным смехом, что им пришлось какое-то время простоять в дверях, чтобы отдышаться.

На улице простой дождь перешел в ливень.

Еще не рассвело, когда Ширли вкатила поднос в комнату Марты, и она не стала раздвигать шторы, а включила прикроватную лампу и начала готовить поднос.

– Ты здесь в лучшем месте, дорогая, там снаружи просто ужасно, а еще я наступила по щиколотку в лужу, и ты бы слышала, как ругается этот попугай, мне постоянно приходится за него краснеть…Ты никогда в жизни таких слов не слышала… Да, точно не слышала, нет же, правда, милая? Просыпайся.