Что таится за завесой

Кэлум взбирался по отвесу, двигаясь намного быстрее меня, с ловкостью, которая казалась невозможной. Его руки и ноги были намного длиннее моих, и каждое его движение выглядело грациозным и поднимало его все выше и выше.

Он остановился рядом со мной, глядя, как я пытаюсь удержаться. Я прислонилась лбом к камню, чтобы охладить кожу, и глубоко вздохнула.

– Точно не хочешь, чтобы я тебе помог?

– Да пошел ты! – рявкнула я, поворачиваясь, чтобы пронзить его взглядом.

Мысль, что кто-то сможет поднять меня по этой крутой насыпи, была нелепа, но у Кэлума на лице не отражалось и грамма сомнения, пока он с легкостью поднимался рядом. Он не оставлял меня, подсказывая, где ухватиться, когда мне требовалась такая подсказка, но, в общем-то, не сильно опекал, чтобы я могла доказать – хотя бы себе самой, – что чего-то стою.

Грудь у меня тяжело вздымалась в такт дыханию и силе, толкающей мое тело вверх по скале, с которой я просто спрыгнула в момент безрассудного порыва. Когда мы наконец достигли вершины, я с трудом преодолела искушение броситься на землю и поцеловать ее.

Я схватилась за край обрыва, пытаясь подтянуться, руки у меня дрожали от напряжения. Кэлум взобрался наверх рядом со мной, перелез на уступ и протянул мне руку. Я, хмыкнув, вложила свою руку в его и, от всей души возненавидев свою слабость, все же приняла помощь. В тот момент я слишком устала, чтобы переживать об этом, даже понимая, что на секунду возникшая мысль обязательно вернется вечером и будет мучить меня, мешая заснуть.

Я растянулась на земле, пытаясь отдышаться, а Кэлум в это время, держа руку на мече, оглядывал поляну на вершине утеса. От Дикой Охоты, которая прошлой ночью отправила нас с Браном с уступа, не осталось и следа: они исчезли, отправились на поиски других меченых.

– Как тебе удалось сбежать от Дикой Охоты? – спросила я.

Вокруг остались многочисленные свидетельства вчерашней битвы: следы сапог виднелись в грязи, в вырванной траве, и потревоженной листве на опушке леса, и в отпечатках копыт по всей поляне. В пятнах запекшейся на земле крови.

Кэлум ненадолго остановился и, повернувшись ко мне, вопросительно приподнял бровь.

– Они были гораздо больше заинтересованы в том, чтобы добраться до тебя, детка, а не в том, чтобы выиграть бой против меня. После того как ты шагнула через край, они сели на лошадей и попытались найти другой путь вниз, – сказал он, и беглый взгляд, который мужчина бросил на меня, приобрел напряженность. – Так что это ты должна сказать мне, что в тебе такого особенного.

Мысли у меня застыли, когда я моргнула, перебирая его слова в голове. Дикую Охоту, как и стражников Тумана в Мистфеле, похоже, сильно заинтересовала моя метка.

– Не знаю, – пробормотала я, чувствуя, как в горле у меня пересохло, будто в рот насыпали песок.

Когда тебя преследуют, это плохо, очень плохо. Но я думала, что всего лишь одна из многих, которых должна забрать Дикая Охота. Но когда ты чем-то выделяешься из массы… это ужасно. Это что-то за гранью.

Я слегка покачала головой, ожидая, что Кэлум засыплет меня вопросами, но он только кивнул, как будто понял – я не смогу дать ответы. Я ничего не знала о том, почему они решили преследовать меня и оставили в покое его. Я знала только, что никогда не смогу противостоять им в одиночку. В первый раз у меня ничего не вышло, но Кэлум выстоял. В конце концов он бы проиграл, если бы Охотники не уехали. А мне был нужен кто-то рядом, кто-то, кто поможет мне сражаться, если и когда это время наступит снова.

Я нуждалась в Кэлуме гораздо больше, чем он во мне. Внутри, на подкорке сознания, меня кололо чувство вины, что я, вероятно, и его доведу до смерти, как Брана.

– И что нам делать теперь? – спросила я, чувствуя себя неловко после того, что наговорила ему у подножия утеса.

Я должна была ценить его помощь, но что-то в нем только и делало, что будило мою импульсивность.

– Держаться вместе. Пойдем вглубь страны, к Полым горам. Будем идти по ним, сколько сможем, и в конце концов выйдем к горам в Рошпаре, – объяснил Кэлум.

– Это же на другом конце королевства, – удивилась я, стараясь не думать о том, сколько недель займет подобное путешествие пешком.

– В том-то и дело. Чем больше расстояние между нами и фейри, тем лучше будет для нас обоих, – сказал он, и с каждым словом его голос звучал все более удрученно. – Но сначала нам обоим нужно раздобыть сухую одежду.

– Хорошо, – ответила я, борясь с голосом в голове, назойливо напоминавшим, что мне нельзя покидать этот утес живой.

В памяти у меня звенели слова Брана. Он так настаивал, чтобы я ни за что не давалась фейри живой. Он был в таком отчаянии, что пытался убить меня сам, едва не вонзив кинжал мне в сердце.

Если бы мы провели больше времени вместе, брат успел бы рассказать мне о том, что знал, о том, что ждет меня за Завесой.

– Пообещай мне, Эстрелла, – сказал Кэлум, подходя ко мне ближе.

Его темные блестящие глаза пристально смотрели на меня, а тело склонялось над моим, пока лоб не коснулся моего. Мужчина удовлетворенно вздохнул.