Что таится за завесой

Брюки у Кэлума были черными, а рубашка – темно-серой, и она служила бы ему отличной маскировкой по ночам, если бы не его пепельно-светлые волосы, сиявшие во тьме как маяк.

– Ты замерзнешь, – сказала я, протестуя против того, что плащ опустился на мои плечи, несмотря на тепло, в котором отчаянно нуждалась.

– На самом деле я очень люблю холод. Посмотрим, сможем ли мы найти тебе теплую смену одежды в соседней деревне, – сказал Кэлум, крепче сжимая мою руку и выводя меня из пещеры.

Через вход лился тусклый свет раннего утра, освещая путь, пока мужчина вел меня вниз к приливной заводи у подножия обрыва под небольшим уступом, где нас защищала пещера.

Кэлум сошел вниз первым, выпустив мою руку, чтобы пройти по скользким камням. Следуя за ним, я приподняла платье, чтобы видеть, куда ступаю.

Как только спустился, Кэлум протянул длинные руки ко мне и обхватил меня за талию. Приподняв с земли, он опустил меня туда, где стоял сам, так что мое тело скользнуло по его. Я почувствовала каждый его мускул, пока он держал меня на весу.

На мгновение я уставилась на мужчину, потерявшись в глубоком блеске его глаз, смотревших на меня сверху вниз. Наконец мое внимание переключилось на волны, плещущие о каменистое основание склона, и я машинально оглядела берег в поисках следов брата.

Конечно, я ничего не обнаружила, и Кэлум, казалось не обративший внимания на мои поиски, взял меня за руку и повел к заводи. Присев на корточки, я приподняла платье и заправила его между ногами, чтобы ткань не испачкалась в смеси грязи и песка.

Опустив руки в ледяную воду, я поразилась, когда поняла, что прошлой ночью полностью погрузилась в нее. В отчаянных поисках Брана я не осознавала, насколько холодно мне было, и не понимала, что могла просто замерзнуть насмерть.

– Даже не думай об этом, детка, – приказал Кэлум, привлекая мое внимание к себе.

Я поняла, что чересчур пристально смотрю на поверхность воды, по которой плыл туман.

– Это слишком опасно. Мы уже и так много времени провели на одном месте. Пора двигаться, если хотим избежать очередной стычки с Дикой Охотой.

Я смыла кровь с рук, и, как только закончила, Кэлум схватил меня за руку и повел вверх по небольшому склону к утесу.

– Как ты вообще умудрилась спуститься? – спросил он, направляясь вверх.

Кэлум посмотрел на утес, оценивая крутую стену, чтобы понять, как подняться.

– Я прыгнула, – ответила я и отметила ошеломленное выражение его лица.

Странно, что у него возник такой вопрос. Ведь он видел, как я делаю шаг в бездну и начинаю падать. Я же заметила шок на его исчезавшем из поля зрения лице.

– Ты прыгнула? Ты больная? Я подумал, ты нашла какой-то путь вниз, которого я не заметил, когда шел за тобой.

– Я ухватилась за корень, торчавший из земли, и потому не разбилась насмерть, хотя именно это и планировала сначала, – сказала я, пожимая плечами.

Кэлум скрипнул зубами.

– Значит, ты и вправду больная, – сказал он, закатив глаза к небу, словно взывая к богам, чтобы они избавили его от необходимости иметь дело с ненормальной женщиной в качестве попутчицы.

– Весьма вероятно, да, – отрезала я, стряхнув с себя его руку.

Но он снова схватил меня, притянул к себе и прижался грудью к моему позвоночнику, скользя руками по рукавам платья, пока не накрыл голую кожу моих кистей ладонями. Затем протянул руки вперед, к месту, где в камне была выемка, и заставил меня уцепиться за нее, так что мне пришлось встать на носочки.

– Отлично, детка. Теперь посмотрим, сможешь ли ты подняться, или мне придется нести тебя на руках.

Я повернулась и обнаружила, что его рот кривится в ухмылке. Стук в ушах почти отвлек меня от поставленной задачи, и я вздрогнула от непреодолимого желания стереть высокомерное выражение с лица Кэлума.

– Ладно, – фыркнула я и убрала руки с выемки.

Наклонившись, я снова взяла подол платья и на этот раз завернула его до самых колен.

Холодный воздух, коснувшийся ног, затанцевал по голой коже, и я невольно вздрогнула. Изношенную рваную ткань я завязала узлами, и она повисла на бедрах, не мешая мне двигаться.

– Заглянешь под платье и однажды утром проснешься без глаз, – сказала я, прищурившись, когда подняла руку к той выемке, которую Кэлум показал мне раньше.

Я потянулась другой рукой в поисках опоры и направила всю свою энергию на то, чтобы подтянуться.

Ноги тоже искали опору – место, которое могло бы принять на себя часть моего веса. Спускаться было легче: я тогда переполнилась адреналином и отчаянием и ничто не могло меня удержать.

Я хваталась за камень, передвигая руку вверх по чуть-чуть, делая по одному шагу за раз, и пальцы у меня дрожали. Кэлум ждал, пока я доберусь до середины утеса и посмотрю на него сверху; когда я взглянула вниз с крутого обрыва, в глазах поплыло и меня затошнило.

Ночью было так легко недооценить, как далеко придется падать. Так легко убедить себя, что Бран мог выжить. Но теперь, при свете дня, я понимала: у него не было шансов – при падении с такой высоты он должен был разбиться всмятку.

Даже если бы его не ранили мечом.