Что за чушь я сейчас прочитал?

Трубка была подсоединена к шлангу, а шланг – к прозрачному пластиковому пакету, напоминавшему размером и формой маленькую белокурую девочку, которая, очевидно, в нем и находилась.

– Она жива, – сказал Дэвид. – Спит. Я ее кое-чем угостил.

– Угостил? – Эми показалось, что ее сейчас стошнит. Но через пару секунд она, отмахнувшись от этой мысли, уже была по плечи в ледяной воде и волокла за собой тяжелую сумку с четырьмя привязанными к ней шлакоблоками. Дэвид помог – он точно знал, как отсоединить груз, – и они вместе вытащили девочку на берег.

Дэвид протянул Эми свой перочинный нож, и она разрезала толстый непромокаемый пластик. Она укачивала маленькую девочку под дождем, Мэгги тихо дышала. Эми бессвязно бормотала, убеждая в чем-то и ее, и себя, и одновременно никого. Просто мямлила что-то в пустоту.

– Эми, посмотри на меня, – сказал Дэвид. – Выслушай меня очень внимательно. Ты меня слушаешь?

Она не ответила, но подняла на него глаза.

– Я не Дэвид.

– Мы могли бы… – начала Эми. – Послушай, она цела, ты не причинил ей вреда, наверное, пришел в себя в какой-то момент, наверное…

– Эй. Эми. Это не метафора. Я не Дэвид. Я выгляжу как он, говорю как он. Но я не он. Дэвид сейчас в доме Джона, он все еще не в курсе происходящего, все еще пытается понять, что здесь творится. Можешь ему позвонить. Если честно, я даже хочу, чтобы ты ему позвонила. Через пару минут.

– Что? О чем ты вообще гов…

– Я хочу, чтобы ты признала, что ты меня слышала и поняла. Я знаю, ты не до конца осознаешь, но я хочу быть уверен, что ты, по крайней мере, воспринимаешь мои слова.

– Ты не Дэвид. Тогда кто же ты?

– Сейчас я уйду. Я не причиню тебе вреда и не буду вас преследовать, а ты звони. О, и ты из-за этой суматохи забыла забрать лекарства, надо, чтобы Дэвид за ними сегодня заехал, или завтра у тебя прихватит спину и ты даже с кровати встать не сможешь.

– О… ладно.

– И, Эми… ты достойна большего.

– Что? Я…

Но он уже исчез. Растворился, как лопнувший пузырь. Девочка у нее в объятиях пошевелилась. Мэгги приоткрыла глаза, но вряд ли что-нибудь видела из-за наркотического опьянения. Эми вытащила телефон и позвонила Дэвиду. Судя по голосу, тот был в отчаянии.

– Эми! Это ты?!

11. Все не так, как вы подумали, честно

Я

Когда мы возвращались домой от Честити Пейтон, я волновался, что на стоянке у «Венериной мухоловки» снова будет ждать Тед Нолл. Но его там не было.

Вместо него нас ждал детектив Боуман.

Он вышел из полицейского внедорожника и встретил нас у подножия лестницы. Его молодой напарник остался в машине.

Подойдя ближе, я спросил:

– Вы приехали вручить вознаграждение? За найденную девочку.

– Думаю, вы догадываетесь, зачем я здесь.

Я пошел вверх по лестнице, и Боуман пошел за мной.

– У вас нет ордера, – сказал Джон. – Значит, пока мы вас не пригласим, вам не зайти.

– Это вы о вампирах подумали, – ответил Боуман. Он вошел в квартиру вслед за нами, стряхивая дождевую воду с куртки.

– Итак, я так понимаю, к вам заходил мистер Нолл.

– Вообще-то у меня состоялся долгий разговор с Мэгги. Где вы были вчера вечером, между двумя и тремя часами ночи?

– Спал. У себя дома.

– Кто-нибудь может это подтвердить?

– Я могу, – ответила Эми.

– Нет, не может, она была на работе, – сказал я.

– Я заходила в три. На ночной перекус. И ты спал.

– Как бы то ни было, я проснулся засветло, чтобы выполнить за вас вашу работу. Припоминаете? Вы показали мне средний палец и радостно укатили в ночь. А мы потом раскрыли это дело.

– А теперь наша жертва обвиняет вас, а сигнализация от «Литтлтон» в доме жертвы очень вовремя выключилась – и у вашей девушки как раз была возможность этому поспособствовать. – Эти слова явно поразили Эми. О сигнализации я ей не рассказывал. И все же она промолчала. – А отец выдвинул ультиматум: или я вас повяжу, или он лично вас прикопает.

– Тогда арестуйте его.

– Он пока ничего не натворил. Вот прострелит вам задницу, тогда и приходите. И арестую я его только в том случае, если он откажется от моей помощи в сокрытии улик.

– Даже если вы считаете, что виноват я – ведь я же ее и вернул, так? Тогда в чем нас обвиняют, в том, что взяли малышку на прогулку по «Моему Глазу», а через восемь часов вернули ее домой? В чем? Нам даже за работу не заплатили.

– А потом мы узнали еще об одной жертве. Минимум еще одной.

– Считаете, я везде подсуетился? Одновременно в обоих концах города побывал? И никто меня не заметил? Странно, как вы умудряетесь считать меня сразу и негодяем, и гением.

Он пожал плечами.

– Ну, кто-то же точно виноват.

– Ага, но не человек. И вы, черт побери, в курсе.

– Неужели?

– Значит, если мы теперь найдем и второго ребенка, это навлечет на нас только больше подозрений? – спросил Джон. – Что ж, представьте себе – мы все равно будем его искать. Я уверен, вы понимаете, что в таких вопросах героизм мы проявляем рефлекторно.

– Давайте проясним, – перебил я, – единственный способ доказать нашу невиновность – это найти преступника, и чтобы он был реальным человеком, которого вы сможете арестовать и привлечь к ответственности. Правильно?