Чучело и его слуга. Я был крысой

– Но я знаю, откуда я! – заявил Роджер. – Я – из-под рынка. Там, под сырным прилавком, есть поломанная сточная труба, и у нас там было гнездо. Ну, я был крысой, – добавил он, чтобы полицейскому стало понятно.

Сержант смерил его долгим, холодным взглядом.

– Тебе известно, что тратить время полицейских впустую – это преступление?

– Нет-нет, не слушайте его, он просто запутался, – поспешил вмешаться Боб. – В этом-то все и дело. Он, наверное, ударился головой. Даже имени своего не знал!

– Но теперь-то знаю! – возразил мальчик. – Я – Роджер.

– Фамилия? – спросил сержант.

Мальчик вопросительно посмотрел на Боба.

– Он имеет в виду семейное имя, – подсказал тот. – Как зовется твоя семья.

– Семья… – повторил мальчик, и тут его осенило. – Семь Роджеров! – гордо объявил он.

– Мы ходили в Городской Совет, – сказала Джоан. – Но они ничем не смогли нам помочь, и…

– И вот мы пришли к вам, потому что больше вроде как некуда, – подхватил Боб.

– Если он ударился головой, – рассудил сержант, постукивая карандашом по столу, – то ему нужно в больницу.

– И верно! Как же мы об этом сразу не подумали! – обрадовалась Джоан.

Роджер между тем следил за рукой сержанта.

– Какое у вас хорошее терпение, – одобрил он.

– Чего?

– Ну, это ваше терпение. Я смотрю, вы сжевали тупой конец. А я бы начал с острого.

Сержант вытаращил глаза.

– Ну вот, вот вам и доказательство, – провозгласил он. – Я сказал «больница» – и он тут же заговорил про потерпевших. Мальчик действительно ударился головой. Или сбежал из психушки. Так и так ему место в больнице. У нас тут нет отделения для помешанных, да мы и не можем его задержать. В конце концов, никакого преступления он не совершил… – сержант взглянул на Роджера исподлобья и, не удержавшись, добавил: – …пока что!

Больница

– Нет, – сказала девушка за стойкой. – Он не из наших.

В больнице все были очень заняты. Люди со сломанными ногами и надетыми на голову кастрюлями дожидались очереди на прием; доктора в белых халатах носились между пациентами, одним прослушивая сердце, другим – меряя температуру; нянечки выносили ночные горшки и перевязывали порезы и царапины. Роджер еще в жизни не бывал в таком интересном месте!

– Но что, если он и вправду ударился головой? – воскликнула Джоан. – Бедный малыш думает, что он был крысой!

– Хм-м-м… – протянула девушка за стойкой и написала на розовой бумажке: «Грызуновый бред».

– Сколько у вас тут терпений! – восхитился Роджер, с надеждой глядя на стойку.

– Лично мое уже заканчивается, – отрезала девушка и протянула бумажку ближайшему из докторов.

Роджер не понял, что она хотела сказать, но вскоре ему стало не до этого. Доктор – солидного вида мужчина с аккуратной черной бородкой – произнес: «Следуйте за мной». И Роджера повели в кабинет.

Врач принялся осматривать мальчика, а Джоан и Боб наблюдали за ним, не скрывая беспокойства.

Первым делом доктор ощупал Роджеру голову и сообщил:

– Черепные повреждения отсутствуют.

Роджера совершенно зачаровала резиновая трубка, висевшая у доктора на шее. И когда тот вставил себе в уши два крючка, которыми она оканчивалась, а другой конец трубки прижал Роджеру к груди, мальчик едва удержался, чтобы не впиться в нее зубами. Рот его переполнился слюной, и по подбородку побежала струйка.

– Аппетит хороший? – спросил доктор.

– Да, просто отличный, – кивнула Джоан. – Более того…

– Хорошо, – перебил ее доктор, уже щупавший Роджеру колени.

И Джоан решила, что лучше помолчать.

Доктор осмотрел Роджера всего, с головы до ног, и, очевидно, пришел к выводу, что перед ним – совершенно здоровый мальчик.

– Так а что там насчет грызунового бреда? – спохватился он.

– Ну, он говорит, что был крысой, – пояснил Боб. – И твердо на этом стоит.

– Был, значит, крысой? – обратился доктор к Роджеру. – И когда же ты перестал быть крысой?

– Когда стал мальчиком, – ответил Роджер.

– Так, понятно. И когда же это случилось?

Роджер задумчиво пожевал губами. Потом посмотрел на Боба, но старик ничем не мог ему помочь, и Джоан тоже.

– Не знаю, – признал он наконец.

– А почему ты перестал быть крысой?

– Не знаю.

– А ты знаешь, кто ты теперь?

– Мальчик.

– Правильно. Теперь ты – мальчик, и останешься мальчиком. Понятно?

– Да, – сказал Роджер и серьезно кивнул.

– И больше ни слова о крысах. Хватит этой чепухи.

– Да.

– Посмотри, как ты огорчил своих… – Тут доктор запнулся. Он хотел было сказать «родителей», но, взглянув на Боба и Джоан еще раз, передумал: – …бабушку с дедушкой.

Джоан вскинула голову и нахмурилась. Роджер посмотрел на доктора с явным недоумением. А Боб взял жену за руку и сказал:

– Он нас ничуть не огорчает. Если, конечно, с ним все в порядке.

– С ним все в полном порядке, – заверил доктор. – Нормальный здоровый мальчик.

– Но что нам с ним делать? – не выдержала Джоан.

– Отправить его в школу, что же еще, – сказал доктор. – Ну, я побежал. Дела не ждут. Доброго вам дня.

Школа