Чудеса Дивнозёрья

И тут её чуть не сбило с ног могучим порывом ветра! Хорошо на обочине росли кусты, и Тайке удалось за них уцепиться. Не зря, в общем, меч беспокоился: на дорожку приземлилась птица размером с небольшой самолёт. Острые когти клацнули по булыжнику, высекая искры, и Тайка нырнула в кусты. А то мало ли чем такая птичка питается? Может, для неё человек, что муравей, – ам, и нет!

Разглядев обрамлённое перьями человеческое лицо, Тайка не особенно удивилась – ей прежде встречались похожие создания. Но даже знакомый Алконост по сравнению с этой птичкой был маловат – примерно как воробей рядом с тетеревом.

– Бр-р, приснится же…

Она на всякий случай ущипнула себя за щёку, но почему-то не проснулась.

Серое оперение гигантской девы-птицы казалось сотканным из тумана, на голове стояли торчком совиные ушки, а жёлтые круглые глаза глядели цепко, словно высматривая добычу.

– Чую тебя, ведьма. – Птица приподняла одну бровь. – Вылезай, дело есть.

Она говорила спокойно, даже ласково, но Тайка всё равно оробела. Прятаться больше не было смысла, и она, отряхиваясь, вывалилась из кустов. Кладенец больше не дёргался, значит, опасность миновала.

– Как ты меня нашла? – брякнула Тайка. Ну действительно, самый животрепещущий вопрос сейчас!

– Вообще-то я тебя сюда сама позвала, – улыбнулась птица. – Мне нужна услуга, ведьма! Взамен, вот увидишь, – добром отплачу.

Уф, от сердца немного отлегло. Было даже лестно, что за помощью обратились именно к ней. Но расслабляться пока не стоило.

– А что за услуга?

Тайке приходилось высоко задирать голову, и птица, заметив её неудобство, заворочала крыльями, нагоняя ещё больше тумана. Густая мгла накрыла Тайку с головой, она даже свои ладони с трудом видела. Сердце снова ёкнуло, но вскоре серое марево рассеялось, явив взору уже не птицу, а девицу нормального человеческого роста, только с крыльями за спиной и жёлтыми совиными глазами.

– Ух ты! Ты что, ангел?! – ахнула Тайка.

Девица рассмеялась:

– Придумаешь тоже! Я Стратим-птица. Может, слыхала обо мне?

И тут Тайка во второй раз ахнула: вот уж кого не ожидала встретить.

– Так это от тебя все птицы на свете пошли? И обычные, и волшебные?

– Не стану скромничать: всё так и было, – кивнула Стратим. – Скучно одной летать-то, вот и сделала себе друзей-подруг. От чёрного пера появилась воронья мать, от коричневого – воробьиная, от огненного – первая жар-птица. Но некоторые перья не стоило отправлять в полёт. Например, я вовсе не хотела, чтобы народилась в мире Птица-обида, – это всё шаловливые Стрибожьи внуки напортачили. Свистнули, дунули, вырвали перо и умчали с ветром. Ищи-свищи его! Вот и сейчас оказия приключилась: занесло моё пёрышко-горюшко в Дивнозёрье. А мне туда ходу нет.

– Понимаю, с такими крыльями тебе в наше вязовое дупло не протиснуться, – покачала головой Тайка. – Но разве ты не можешь просто долететь? Тебе небось дремучий лес на границе миров перемахнуть – раз плюнуть!

– Не в этом дело. С Марушкой у нас уговор: я к ней не лезу, а она ко мне. Повздорили мы в незапамятные времена, понимаешь…

Тайка даже не сразу поняла, что «Марушка» – это могучая чародейка Мара Моревна, по воле которой в Дивнозёрье не иссякают чудеса. Та притворяется обычной старушкой, а на самом деле плетёт судьбы этого мира. Пару раз Тайка ей помогала распутывать нити. Значит, Стратим тоже знакома с судьбопряхой? Ну, дела!

– Я могла бы с ней поговорить… – начала Тайка, но птица, фыркнув, перебила:

– Пф! Ещё чего! Не пойду я первой мириться! Да и не нужно. Я сама видела, как пёрышко-горюшко к тебе в курятник залетело.

– Значит, мне надо найти перо, так?

– Не перо, а яйцо.

– Погоди, какое ещё яйцо? – Тайка помассировала виски. – Я за твоей мыслью не успеваю: только что же перо было.

– Чего тут непонятного? – проворчала Стратим, хмурясь. – Пёрышко-горюшко влетает в курятник, касается яйца, и – оп! – его уже высиживает курица. Только вылупится у неё не цыплёнок.

– А кто?

– Понятия не имею. Может, снова Обида. Или Гнев. А может, Ненависть… В любом случае тебе не понравится. Не до́лжно таким пташкам по свету летать. Да и Марушка наверняка решит, что я это нарочно сделала, чтобы ей досадить. В общем, как проснёшься – иди и разбей яйцо, ведьма. Не выпусти в мир зло. И смотри, Марушке ни слова!

У Тайки вертелось на языке ещё много вопросов, но она не успела их задать: Стратим взмахнула крыльями, ветер ударил в лицо – миг – и она очнулась в своей кровати, а по её подушке прыгал обеспокоенный Пушок:

– Тая, проснись! Тише-тише, это всего лишь дурной сон…

Выслушав Тайкину историю, коловерша разволновался ещё больше:

– Ох, что же это? Пока мы спим, у нас в Дивнозёрье может какой-то страшный птичий грипп вылупиться?!

– Не грипп, а гнев, гордыня или что-то в этом роде.

Тайка решила ничего не скрывать от впечатлительного друга.

– Значит, и голод может случиться? – Пушок закатил глаза. По его мнению, не было страшней напасти. – Нет, уж лучше птичий грипп! Тай, бежим скорее в курятник, пока оно не вылупилось!

И они рванули со всех ног. Девушка даже одеваться не стала, выскочила во двор в чём была: в пижаме, босиком.