Чудеса Дивнозёрья

Кикиморы и в самом деле мирно спали, свернувшись клубочком под корнями яблони. Прежде Тайка не пускала их в сад, вешала обереги, чтобы гонять воришек от сладких яблок, но потом передумала. Лучше ведь, когда все живут в мире, а урожай у ведьмы в саду обильный, на всех хватит. Кикиморы взамен пообещали не пакостить, да, видно, не сдержали слова.

– Подъем! – заорал Пушок прямо на ухо востроносой Кире и захлопал крыльями для устрашения.

– А? Что? Потоп?! Пожар?! – запричитала Кира, округлив спросонья глаза.

Её сестра Клара продолжила мирно посапывать. Вот что значит здоровый сон – впору позавидовать.

– Сознавайся! – Марьяна приперла преступницу к шершавому стволу так яростно, что несколько ещё не созревших яблочек шмякнулось в траву.

– В чём?

– Во всем!

– Это не я! – заверещала Кира, втягивая голову в худенькие плечи. – Это все Клара!

Её сестрица перевернулась на другой бок и пробормотала сквозь сон:

– Чаво разорались? Дайте поспать.

– По твою душу пришли. – Кира ткнула сестру в бок тонким, как веточка, пальцем. – Сам детектив Пушок с подручными. Признавайся, чё набедокурила?

Коловерша, заслышав это, выпятил грудь колесом. Тайке захотелось щёлкнуть его по носу, но она сдержалась.

Клара резко села, огляделась, ахнула и проверещала:

– Это не я! Это всё Кира! А что случилось-то?

Никифор сплел руки на груди и сурово сдвинул брови:

– Вот вы нам и расскажите!

Кикиморы, переглянувшись, пожали плечами.

– Кто-то опять вступил в наш след? – Кира почесала в затылке. – Значит, сам себе кулема. Мы, это… Стараемся на дорожках лапами не шлёпать. Научены уже горьким опытом.

– Блюдем договорённости, – поддакнула Клара. – А ежели кому-то не свезло, значит, такова его судьба-судьбинушка. Неча тут на безвинных кикиморушек напраслину возводить. Отпустите мою сестру, живо!

– Вы, дамочки, обвиняетесь во вредении причиня! – завёлся Пушок. – Признательное чистосердение обвиняет легчу. Апчхи!

– Сам ты апчхи, – насупилась Клара, а Кира, хихикнув, предположила:

– Может, он перебродивших ягод налопался? Однажды моя знакомая шишига…

– Отставить вечер воспоминаний! – рявкнула вытьянка. – Признавайтесь, это вы грядки с петрушкой испортили?!

– Не трогали мы петрушку! – заныла Клара, смахивая с носа слезинки. – Клянусь. Век яблок не видать!

Никифор недоумевающе крякнул. Даже Марьяна сдала назад и разжала руку, отпустив Киру. Все знали, что для кикимор подобная клятва священна.

– О-хо-хо, сложное дельце… – вздохнул домовой. – Похоже, у нас подозреваемые закончились.

Кикиморы снова переглянулись, пошептались и притихли.

– Вы что-то знаете. – Марьяна сложила руки на груди. – Может, видели кого-то? Или что-то?

– Не-а, – выпятила губу Клара. – Вот если бы вы по-хорошему пришли да спросили, мы бы вам кой-чё рассказали про таинственную птичку, которая на капустной грядке перо потеряла. А так – нет. И не просите! Мы обиделись.

– Ха! Врете вы всё. Не было никакой птички! – хохотнула вытьянка, но Тайка, Пушок и Никифор не засмеялись – они-то знали, что птицы бывают разные.

Клара обиженно вздёрнула нос:

– Птичку я, может, сама не видала. Но как тогда ты это объяснишь?

Она достала из-за пояса пёрышко. Не больше воробьиного, только не серого, а лазурно-небесного цвета.

– Хм… Значит, не та, – пробормотал себе под нос домовой. – У нашего-то горюшка пух был, а не перья.

– Пф, ерунда! Небось у кого-то из дачников волнистый попугайчик улетел. – Марьяна потянулась к перу, но Клара быстро спрятала его в рукав и клацнула зубами:

– Шиш тебе! Моё!

Кира самоотверженно загородила сестру.

– Это наверняка была синяя птица счастья. И мы наше счастьице никому не отдадим. Своё ищите, коли надобно.

Марьяна схватила обеих за шиворот и тряхнула, но кикиморы вывернулись и сразу же нырнули в кусты смородины – только их и видели.

– Преступи ловильников! – ахнул Пушок.

Но Тайка замахала руками: мол, идёмте в дом. У нее появилась идея.

Когда чай был готов, и все сели за стол, она достала бабушкину тетрадку, где та записывала всякие ведьминские премудрости, открыла на нужной странице и показала друзьям:

– Во!

В тетрадке ровным убористым почерком было написано:

«Птица-справедливость. Живёт в Дивьем царстве, в Дивнозёрье не водится (наверное?).

Размер: с воробья или чуточку меньше.

Цвет: от лазурного до синего с переливами.

Особенности: серебряный клюв. Слепая.

Свойства: живёт на волшебном ясене, который растёт возле царского дворца. Слышит все людские клятвы и обещания. Если обещание не сдержано, откладывает яйцо, из которого потом может вылупиться Птица-месть (пометка: потом спросить Радосвета, как оно выглядит)».

Позже бабушка ещё дописала ручкой другого цвета: