Чудеса Дивнозёрья

Ой, ну сейчас начнётся! «Выпускной только раз в жизни бывает! Тебя все ждут!» – и всё такое. Да никто её там не ждёт: за последние дни из одноклассниц только Надюха написала, спросила, как дела. А документы из школы забрать и потом можно, для этого торжественная церемония не нужна. Так Тайка себя успокаивала, но на самом деле ей, конечно, было очень обидно. И оттого на все уговоры и утешения ещё больше хотелось огрызаться.

– Отстань! – чихнула она, натягивая одеяло по самый подбородок.

– Ты не поняла! Ты там нужна как ведьма. Мы тут со Снежком гуляли да подслушали, как речные мавки между собой обсуждали, что придут на ваш праздник и устроят там «веселье». Собираются всех защекотать-затанцевать и, кажется, не шутки ради. Надо помешать им.

Такая новость заставила Тайку высунуть нос из-под одеяла:

– Не может быть! Ты что-то не так услышала, наверное. Наши мавки хорошие, они ни за что не будут вредить людям.

– Не знаю, не знаю, – поджала губы Алёнка. – Мне показалось, они настроены решительно. Ну сама посуди, стала бы я такое выдумывать?

Конечно, не стала бы. По-хорошему, Тайке стоило бы пойти сейчас к Жуть-реке и поговорить с мавкой Майей – уж она-то про своих сестёр-товарок точно всё знает: как-никак, внучка самого Водяного! Но куда идти с такой температурой?

– Алён, а можешь добежать до излучины и покликать Майю? – Тайка снова шмыгнула носом. – Возьми в шкатулке на трюмо стеклянную бусину, а то без подарка об услуге просить некрасиво. Не по правилам это. И скажи, что я приглашаю её зайти в гости. Сама не могу, как видишь…

– Ага! Я мигом!

Алёнка кивнула, схватила самую крупную оранжевую бусину и, зажав её в кулаке, умчалась прочь.

Тайка с облегчением выдохнула: хоть так удалось спровадить гостью. Нет, она была совсем не против Алёнки в обычные дни, но сейчас ей больше всего на свете хотелось спать. Не зря же говорят: сон – лучшее лекарство.

* * *

Она и впрямь задремала, а проснулась уже на закате, когда Никифор, громко кашлянув, пробасил:

– Таюшка-хозяюшка, просыпайся! Гости к тебе!

И включил свет.

Она проморгалась, протёрла кулаками заспанные глаза и только тогда разглядела на пороге спальни босоногую Майю с кувшинками в волосах. Оранжевая бусина, свисавшая с её шеи на шнурке, улеглась прямо в ямку между ключицами.

– Звала, ведьма? – Мавка лёгкой походкой прошла в комнату, оставляя мокрые следы на полу, и присела на край кровати. Поглядев на Тайку, цокнула языком. – Никак и впрямь простыла? Как же тебя угораздило в такую жару?

– Да вот накупалась с вами, – буркнула Тайка, и красивое лицо Майи приобрело виноватый вид:

– Ай, беда! Забываю я, что вы, смертные, такие нежные. Чуть подует ветерок – и всё, слегли.

– Да ерунда это. Как заболела, так и выздоровею. – Тайка недовольно дёрнула плечом. – Ты мне лучше скажи, что у вас там происходит? Говорят, твои подружки в мою школу на выпускной собираются.

– А, выходит, ты уже знаешь… – Мавка помрачнела ещё больше. – Надо было сразу к тебе идти, но я думала, что сумею их отговорить. Это всё из-за Агашки и того парня…

– Бр-р, погоди, я ничего не понимаю. Какая Агашка? Какой парень? Ты о чём вообще?

– Ну, Агафья. Не помнишь такую?

Майя нервно повертела бусину в тонких пальцах. И тут Тайка сообразила, о ком речь. Агашка была самой младшей из мавок. Маленькая, хрупкая, с огромной копной русых кудрей и вечно удивлёнными чистыми глазами. Она казалась немного испуганной и с Тайкой даже во время того памятного купания не разговаривала – смущалась, видимо. Впрочем, это не мешало ей заливисто смеяться и брызгаться, стоя по пояс в воде.

– В общем, как лёд на реке сошёл по весне, Агашка раньше всех проснулась, – тем временем продолжила Майя, наматывая на палец тёмный локон. – Тогда-то и встретила на бережку своего Илюшеньку. Вообще она у нас людям не доверяет, боится. Много ей зла смертные сделали – в детстве ещё. Любопытная была слишком, попалась на глаза рыбакам, а те её давай ловить, как дичь диковинную. Едва собаками не затравили, как зайца. А тут вот, видишь, преодолела страх: уж очень ей этот парень понравился. Ну и закрутилось у них. Шуры-муры, прогулки под луной, танцы, беседы ласковые… Агашка улыбаться начала, душой оттаяла. Только зачем-то притворялась обычной девицей. Соврала, что из Ольховки. Не хотела признаваться, что мавка. Так и дотянула до лета, а потом врать не смогла больше – говорит, слишком уж душой прикипела к Илюшке. Открылась, а в ответ получила сперва смех, а потом и вовсе от ворот поворот. Этот негодяй её в воду столкнул и сбежал, не оглядываясь. Поматросил, как говорится, и бросил.

– М-да… нехорошо вышло. А школа-то моя тут при чём?

Тайка помассировала виски. Спросонья да с температурой она, признаться, соображала не очень.

– Так это твой одноклассник был, – поджала губы Майя.

– Который? У нас в классе два Ильи: Серов и Жариков.

– Вот чего не знаю, того не знаю. Агашка говорит: красавчик.

– Да они вроде оба ничего.

– Агашкин тот, который в очках.