Чудеса в решете

— Не думаю, что его похоронили с такими вещами, надо бы у Франси поспрашивать… — не согласился шер. — Понимаешь, его могли по-тихому бабы, что обмывали тело, к рукам прибрать. А тебе такое воровство в замке нужно? Крестьянин всегда прихватывает то, что плохо лежит.

— Хорошо, поспрашиваю, — согласился Антон. — Расскажи мне подробнее о рунах? Что это? Картинки или еще что…

— Да уж… — Торвал с интересом стал рассматривать Антона. Он уперся руками на топорище. — Не знаю, из какой дыры ты, Антей, вылез, что не знаешь о таких всем известных вещах, но вкратце тебе расскажу.

Антон не изменился в лице на выпад шера и не стал отвечать на колкость. Шер помолчал и продолжил рассказ:

— Глубоко в горах шеры добывают рунную руду. Она накапливает и хранит магическую энергию. Добывают ее очень мало, потому и стоит дорого. Из руды выплавляют металл. Он мягкий, как свинец, и обладает особыми свойствами. На горошину рунного металла наносят истинный знак. Например, воды или воздуха, и рунный знак того, как проявится стихия воды или воздуха. Знак щита или знак стрелы. Затем эту горошину помещают в предмет. Щит отражает физическую атаку. Стрела наносит дополнительный урон водой или воздухом. Понятно?

— Понятно. И большой урон?

— Все зависит от размера горошины.

— Интересно. И что, каждый может нанести руны?

— Нет, только шеры.

— И ты тоже?

— Нет, я не могу. Я горный мастер и состоял в гильдии горняков. Ковать, чинить — это умеет каждый шер с детства. А наносить руны и истинные знаки может только шер-чародей. И гильдия чародеев свои секреты непосвященным не открывает. Рассветные наших чародеев ненавидят, но добраться до них не могут, поэтому ловят таких, как я, одиночек.

— И много вас таких?

— Хватает, — вздохнул Торвал, — но они пристроились при герцогах, графах, куда руки Рассветных не дотягиваются. Я не успел, попал под облаву. Я только прибыл на восток, в землю, которую люди называют Святой. За нее вечно идет война между рыцарями Света и пустынниками. То светлые побеждают, то другие…

— И чего тебя туда понесло, в логово Светлых?

— Туда в священный поход направились рыцари трех королевств. Там я и хотел предложить свои услуги какому-нибудь графу, да не успел, прямо с корабля сняли… Не дали и на землю ступить.

— А почему землю ту зовут Святой?

— Ты и этого не знаешь? Удивительно!

— Меня мама оберегала от ненужной информации. Говорила, меньше знаешь, крепче спишь, — не моргнув глазом ответил Антон и почти не соврал. На его детские вопросы она часто отвечали именно так. «Меньше знаешь, крепче спишь». — Вот ты мне, Торвал, расскажешь, буду знать.

— Ха! А не боишься заразиться бессонницей, мой юный друг?

— Я вырос и сплю крепко.

— Ага, потому и в подвал спрятался, что петухов боишься.

— Я их не боюсь. Они мешают спать. Ну, так что там со Святой землей?

— У вас, у людей, есть поверье, что оттуда начнется новая эра человечества. Мир изменится… только непонятно, как и что потом будет… Об этом не говорят. Вот и лезет туда орден Рассвета, чтобы быть первым обладателем этих земель, и тащит за собой рыцарство. А тем что? Делать нечего. Скучно жить без драк. Им бы мечом помахать и удаль свою показать.

— То есть, кто владеет этой землей, становится обладателем всех будущих плюшек? Процветания и прогресса? — уточнил Антон.

— Ну, типа того, — кивнул Торвал.

— Пустынники тоже так считают?

— Пустынники считают это своей землей и борются с захватчиками. Поначалу они уходят глубоко в пустыню, куда рыцарское войско дойти не может. Они засыпают колодцы, нападают на обозы. Года через два, когда, непонятно почему, сила Рассвета там пропадает, отряды калифов громят рыцарей и возвращают землю себе. Рассветные в этом обвиняют колдунов, мол, они воруют у них силу, и под эту марку уничтожают всех, кто обладает каким-либо магическим даром. Им могут противостоять лишь кланы шеров и Закатные. Поэтому, скажу тебе, лучше быть без дара, чем сожженным фанатиками.

— Да уж! — покачал головой Антон. — Везде жизнь не сахар. Везде уважают силу и деньги. Значит, нужно качать силу и добывать деньги, Торвал. Не знаю почему, но у меня есть ощущение, что скоро к нам пожалуют незваные гости. И мы должны будем им показать нашу силу.

— Понимаю, Антей, ты не сдашься, а я чем могу помогу. Вот тебе моя рука, друг. — Шер протянул широченную ладонь Антону и тот осторожно ее пожал.

— Ладно, Торвал, посмотри на эти щиты из фанеры ясеня. Их не смогли пробить стрелы Эрзая с пятидесяти шагов. Они легкие и очень крепкие.

Шер взял щит и внимательно его рассмотрел со всех сторон.

— Странная конструкция — произнес он, — не пойму, как сделан. — Он взял в руки топор и с размаха опустил на щит. Щит прогнулся, и лезвие топора прорубило его. Торвал поднял топор, застрявший в щите, и удивленно покачал головой. — Ну надо же, выдержал!

Антон, наоборот, огорчился.

— Прорубить, значит, можно, жаль… — с недовольством в голосе произнес он.

— Друг Антей, таким ударом я разваливаю человека в доспехах пополам, а тут лишь прорубил дыру. Это великолепный щит! — Затем он понизил голос. — Он что, зачарованный?