Чумные ночи

– Английский сыщик, который сначала собирает улики, а потом, сидя дома, сопоставляет их, логически размышляет и так распутывает преступления. Его величеству угодно, чтобы мы раскрыли это убийство по-европейски, собрав доказательства.

– Его величество высоко ценит успехи англичан, но сами они ему не нравятся. Прошу и об этом поразмыслить логически.

Скажем здесь, чтобы заинтриговать читателя, что слова губернатора оказались отчасти пророческими.

Глава 25

Что имел в виду Абдул-Хамид, когда сказал «в точности как Шерлок Холмс»? Доктор Нури впервые услышал это выражение из собственных уст султана еще до своей свадьбы. Чтобы добавить ясности нашей истории, напомним о факте, известном всем специалистам по истории Османской империи второй половины XIX века: последний великий османский султан увлекался детективными романами. Абдул-Хамид, боявшийся покидать дворец Йылдыз, был подписан на большинство влиятельных газет и журналов мира и старался следить за новыми книгами и идеями. По его повелению при дворцовой канцелярии было создано специальное отделение, служащие которого переводили для султана не только статьи на политические темы, но и публикации о новостях науки, техники, инженерного дела и медицины, а также книги. Последними с французского были переведены сочинения о русской армии, жизни Юлия Цезаря и заразных болезнях. Но по большей части переводчики трудились над романами о сыщиках.

Иногда султан открывал для себя новых авторов (Эжена Бертоль-Гревиля, Эдгара Аллана По, Мориса Леблана) и выказывал желание познакомиться с другими их сочинениями, а иногда посол во Франции Мюнир-паша сообщал ему о выходе очередной книги одного из уже любимых Абдул-Хамидом писателей (Эмиля Габорио, Понсона дю Террайля), и, едва новинка приходила по почте в Стамбул, переводчики сразу же приступали к работе. (Другой обязанностью посла во Франции, как он поведал в своих мемуарах, было покупать в магазине «Бон Марше» нижнее белье для султана.) Будущий муж Хатидже-султан, той самой, которой Пакизе-султан писала письма, чиновник Министерства двора, тоже порой спешно переводил с французского, чтобы Абдул-Хамиду было что послушать перед сном. Имелись в распоряжении султана и переводчики с английского. Как-то раз, излагая на турецком посвященную Абдул-Хамиду статью из журнала «Стрэнд» («кровавый султан», «тиран» и прочее в том же духе), один из них по наитию записал на обратной стороне листа перевод рассказа про Шерлока Холмса («Палец инженера»). Султану рассказ понравился, и с тех пор он стал следить за творчеством Конан Дойла.

Когда дворцовые толмачи понимали, что не успеют выполнить работу в срок, на помощь им (через владельцев знаменитых книжных лавок Стамбула) призывались профессиональные переводчики. Младотурки, либералы, революционеры и журналисты, ненавидевшие Абдул-Хамида, переводили для него романы, сами того не зная. Правда, некоторые оппозиционеры, твердившие, что султан – деспот, всех и вся пересажавший в тюрьмы и все запретивший, а также хорошо знающие французский студенты-медики греческого и армянского происхождения, звавшие его «кровавым султаном», догадывались о подоплеке дела, но другие были искренне уверены, что работают на армянина Карабета, владельца книжного магазина. Иногда Абдул-Хамид приказывал перевести целиком какой-нибудь классический роман вроде «Трех мушкетеров» или «Графа Монте-Кристо» и, ознакомившись с ним, самолично подвергал цензуре или всю книгу, или отдельные ее страницы, если что-то в ней ему не нравилось. После установления республиканского строя подобные переводы стали издавать под рекламным слоганом «Переведено для Абдул-Хамида», не восстанавливая вымаранных фрагментов.

Эпоха правления Абдул-Хамида была тем временем, когда жанр детективного и полицейского романа, рожденный во Франции, получил развитие в Англии и с помощью переводчиков обрел популярность во всем мире, так что мы с полным правом можем назвать эти пятьсот переводных изданий, хранящиеся ныне в книжном собрании Стамбульского университета, «библиотекой первых лет детективного романа». Через век с лишним, когда властям Турецкой Республики вздумалось восхвалять Абдул-Хамида (пусть он тиран, зато истый мусульманин, преданный интересам нации и любимый народом) и называть его именем больницы, историки взялись за исследование романов, желая понять, что же в детективах прежде всего привлекало султана, которым они так восхищались. Выяснилось, что последний великий представитель Османской династии, просидевший на троне тридцать три года, не любил в полицейских романах ни мелодраматических совпадений (как у Эжена Сю в «Парижских тайнах»), ни дешевых любовных историй, оттесняющих детективный сюжет и логику расследования на второй план (как у Ксавье де Монтепена). Больше всего ему нравилось следить за тем, как проницательный сыщик, работая вместе с властями и полицией, внимательно изучает показания различных свидетелей и в конце концов путем логических умозаключений устанавливает, кто совершил преступление.