Чумовая попаданка в невесту

Хозяйничать в чужом монастыре я не собиралась, поэтому подозвала парнишку и тоном, не терпящим возражений, велела приготовить мазь и немедленно. Послушник, даже если и удивился, виду не подал и убежал куда-то. Я очень сильно понадеялась, что варить мазь, поэтому сказала деду:

— Вы подождите немного, сейчас будет готово средство, вам полегчает.

На соседней шконке я покормила беззубую слабую женщину, размачивая кусочек хлеба в плошке с водой и пропихивая его между воспалённых дёсен. Процесс длился довольно долго, а тут и мазь подоспела. Я критически обнюхала её, пробурчала, что не доложили масла, и подробно объяснила, сколько раз в день надо смазывать дедовы ожоги.

— Масло дорогое, — тихо воспротивился мальчишка. — Меня игумен сошлёт поклоны бить.

— Слышь! Если что, на меня укажи, я с ним почирикаю, — усмехнулась я и поняла по ошалелому взгляду парня, что ухмылка вышла не слишком доброй. Боялась бы я всяких прижимистых монахов…

Пока я справилась с пятью больными, умаялась на славу. Конечно, я проработала два года в бистро, чаще всего в вечернюю смену, и сейчас пыталась представить, что зал полон моих обычных придурошных, которым подай соль, сахар, хлеб, мазик, а тому кружку пива, а этому вилку заменить «онаупала»… Правда, за эту работу мне не заплатят денег. И перекуров не дают…

Я взяла свою паузу сама, когда почувствовала, что ноги не держат. Прислонилась к толстой деревянной опоре, державшей крышу, и вытерла пот со лба. Интересно, когда нас отсюда выпустят? Когда всех обслужим по два раза? Так, а тут что такое?

За балкой, чуть в стороне от зала было огорожено пространство растянутыми на верёвках простынями. О, может быть, это комната отдыха для хм-хм… персонала? Мне совсем не помешало бы немного отдохнуть. Огляделась по сторонам — все были заняты делом, даже княжна Самарова изображала некоторую активность возле маленькой девочки с обмороженными ножками. Решено. Сбегу на несколько минут.

Я проскользнула к простыне и уже собиралась было отдёрнуть занавесь, чтобы спрятаться внутри, как моё запястье схватила крепкая мужская рука, и строгий голос сказал:

— Не ходи туда!

О! Какой знакомый голос! У меня от него мурашки по спине побежали и в трусах новых увлажнилось. Стоян!

Я смерила его нарочито серьёзным взглядом. Мой послушник был в сером балахоне, как тот парнишка, и в тёмном капоре, закрывающем уши. Фу, какой уродливый наряд! Ему больше пошли бы меха, залихватская шапка, как у королевича Елисея, красный кафтан… А не эти… рубища!

— Что ты здесь делаешь?

— Несу послушание, — ответил он тихо. — А тебе туда нельзя.

— Это почему это вдруг? — я задрала нос, чтобы стать выше. — По каким таким правилам?

— Не ходи, прошу, Яна, — совсем шёпотом сказал Стоян, чуть ли не умоляюще. — Там прокажённый.

Пф! Напугал.

— Проказа не так уж и заразна, как вы думаете, — я аккуратно, но решительно отобрала у него руку и, отодвинув занавеску, вошла.

В первый момент мне стало страшно. Укрытый тонким покрывалом, на шконке лежал человек-змея. Чешуистое лицо, лысая голова, полное отсутствие век и потрескавшиеся плоские губы. А поверх покрывала — руки столетнего старика, будто покрытые засохшей коркой грязи. Глаза слабо дрогнули и повернулись ко мне. А я не могла придумать ничего умнее, чем сказать:

— Здравствуйте.

Хриплое квохтанье вырвалось из страшного подобия рта, и человек-змея произнёс невнятно:

— Мне это уже не поможет… а тебе, девица, здравствуй… и спаси тебя Бог…

— Могу я вам чем-нибудь помочь?

Дура, ой дура-а-а! Сейчас он попросит почесать ему пятки или принять ванну, а мне и отказаться не с руки. Сама ведь предложила…

— Да… посиди со мной, коли не испужалася.

— Испугалась, — неожиданно призналась я ему, присаживаясь на край шконки. — Но посижу, потому что знаю, чо вы меня не заразите.

— Травница, что ль? Али болезни всяческие изучала?

— Просто наслышана, — уклончиво ответила я. Был у меня такой период в жизни — смотреть фоточки и читать статейки про всякие уродливые заболевания. Читала и о проказе. То есть, лепре. Но змеиная кожа с чешуйками почему-то упорно ассоциировалась у меня с какой-то другой болезнью. Вспомнить бы, с какой именно…

— Как звать тебя, боярышня? — снова прошамкал человек. — Меня Митрофаном.

— Ян… Евдокия, — вовремя поправилась я. Как бы это всё выучить плотно? И не запинаться…

— Хорошая ты, Евдокия, добрая. Ко мне ведь никто никогда не заходит, кроме святого брата Никифора, он меня кормит. Другие страшатся…

— Проказа может быть заразной только при длительном контакте кожи с кожей, вроде как-то так. Да и сомневаюсь я, что вы прокажённый…

Митрофан попытался прищурить глаза, но у него это плохо получилось. Кашлянув, он попросил:

— Тогда дай мне руку ненадолго…