Чувственная ночь с изгнанником

– Все в прошлом, Руби. – Он неохотно убрал ее руку от лица и протянул жене маленькую шкатулку. – Передай моей матери. Этот прозрачный голубой камешек, что хранится внутри, я нашел на берегу, когда мне было четыре года. Я решил, что он – драгоценный, и подарил ей. После моего изгнания, мать прислала мне этот подарок обратно как напоминание о доме и обещание, что однажды я обязательно вернусь… И еще… Если увидишь Сафию, скажи ей, что Аллах ответил на ее молитвы.

– Молитвы?

– Она поймет, о чем речь.

Нур отвела хозяйку на женскую половину дворца, где ее уже дожидались мать Брэма, его сестры и прочие родственницы. Руби присела перед женой эмира в реверансе и отдала переданную мужем шкатулку, что помогло сгладить первоначальную неловкость в общении.

Достав голубой камешек, словно величайшую драгоценность, мать Брэма улыбнулась снохе:

– Добро пожаловать, Раби. Познакомься со своими сестрами.

Все четыре золовки окружили ее и расцеловали в щеки. А потом подошла Сафия с младенцем на руках. Узнав от Руби, что просил ей передать Брэм, она еле сдержала слезы.

Затем Руби напоили мятным чаем с пирожными и засыпали множеством вопросов.

Когда Брэм, наконец освободившись, вошел вместе с другими родственниками в наполненную женщинами и детьми гостиную, он поклонился матери, тепло обнял сначала ее, потом своих сестер, а после отвесил короткий вежливый поклон Сафии.

– Твоя сестра не с тобой, госпожа? – спросил он по-английски. – Я надеялся поздравить ее, ведь ее заветная мечта исполнилась.

– Мы очень гордимся Биби, – ответила Сафия. – К сожалению, она заболела и не может поприветствовать тебя.

– Надеюсь, Биби скоро поправится. Пожалуйста, передай ей наилучшие пожелания от меня и моей жены.

– Благодарю, господин.

Они всего лишь обменялись формальными вежливыми фразами, но Руби чувствовала, что в их словах есть скрытый смысл.

Она кинула взгляд на Хамада. Тот что-то говорил окружившим его детям и, казалось, не обратил внимания на диалог своей жены и брата. А может, он отвернулся специально, чтобы не видеть, как Брэм приветствует женщину, которая когда-то считалась его невестой?

Праздничный ужин, на котором присутствовало три поколения рода Ансари, прошел весело и шумно. Каждый хотел поговорить с Брэмом, обнять его.

Сафия покинула банкет в самом разгаре, сославшись на плохое самочувствие. Руби с подозрением проводила ее взглядом, сочтя этот предлог фальшивым.

Брэм подошел, положил руки на плечи жены, и та вздрогнула.

– Когда я к тебе прикасаюсь, ты должна таять от удовольствия, а не вздрагивать, – пошутил он.

Но тут Руби окликнули две сестры Брэма:

– Раби, идем, сядь с нами. Мы хотим послушать твой рассказ о том, как ты познакомилась с нашим братом и как умудрилась уговорить его надеть тебе на палец кольцо – ведь он поклялся никогда не жениться.

Глава 8

– Спасибо, что спас меня от допроса с пристрастием, – пошутила Руби, когда они с Брэмом ехали обратно в порт.

– Это всего лишь краткая передышка, – произнес он, глядя в окно лимузина, борясь с желанием поцеловать жену. Чтобы отвлечься, Брэм заставил себя сменить тему: – Сафия, наверное, очень усердно молилась за то, чтобы ты появилась в моей жизни, когда это было мне так необходимо.

– Я передала ей твои слова.

– И что она ответила?

– Ничего. Наверное, была шокирована. – Руби вскинула взгляд. – Я не смогу солгать твоей матери, Брэм. Если она прямо спросит меня о том, как мы познакомились…

– Скажешь ей правду.

Брэм взял ее за руку.

– Она будет в шоке.

– Наоборот, скажет тебе, что все великие союзы заключались на благо семьи и государства. И не важно, что мы, в пику традициям, сами устроили свой брак, потому что результат тот же.

– Вряд ли наш союз можно назвать великим. Это будет самый короткий брак в истории Умм-аль-Басра. Может, мне нужно было рассказать твоей матери о своем отце, чтобы она знала, что развести нас будет несложно? Но я хотела, чтобы день твоего возвращения домой был для тебя счастливым.

– И это желание исполнилось.

Брэм наслаждался сегодня общением с родными. Единственное, что подпортило его радость, – это читавшийся в укоризненном взгляде Сафии вопрос: «Что же ты наделал?» – ведь только она и Хамад знали о том, что Брэм был предупрежден, а значит, понимали, что этот брак – фальшивка.

– Твоя мать так расстрогалась, когда я передала ей ту шкатулку с голубым камешком. – Глаза Руби внезапно увлажнились.

– Что это – слезы?

– Всего лишь пара слезинок. – Руби торопливо заморгала, стараясь не расплакаться.

Тронутый таким умением сопереживать, Брэм стер скатившуюся по ее щеке каплю большим пальцем и обхватил лицо жены ладонью.

Он еле удержался от порыва сцеловать эту слезинку и заверить Руби, что более подходящей жены ему не найти, даже если перед ним выстроят в ряд всех женщин Умм-аль-Басра.

Брэм обнял ее и привлек к себе. Руби, не сопротивляясь, положила голову на его плечо и спросила:

– Значит, этот день прошел именно так, как ты мечтал?