Чувствую себя глубоко подавленным и несчастным. Из дневников 1911-1965

Пирс-Корт,

суббота, 25 мая 1946 года

Вернулся домой на такси. Приглашен в следующем месяце в Саламанку. Приглашение принято.

Вальядолид,

воскресенье, 16 июня 1946 года

<…> Кое-как в пять доехали до Вальядолида; очень устали и проголодались. После обеда – на официальный прием в университет. <…> Оттуда на vin d’honneur [401] в ратушу. И здесь, и не только здесь, alcades [402] – молодые прохвосты, недостойные городов, в которых они заправляют. После ужина, в полночь, алькальды повели нас в театр и посадили в ложу послушать цыган. Так устал, что до конца не досидел.

Саламанка,

четверг, 20 июня 1946 года

Долго ехали в Саламанку; остановились в Бургосе на праздник Тела Христова, но на процессию опоздали. В Саламанку приехали поздно ночью, но до студентов Pax Romana [403] добрались только в четыре утра. Присутствовали на процессии со Святыми Дарами сопровождавшейся фейерверком.

21 июня . Священники и студенты на каждом шагу. В городе пробыли пять дней. Довольно скоро перестали ходить на съезды и конференции – скучно и бессмысленно, особенно те, что происходят в университете. Гуляли по городу. Ездили на целый день в Сьюдад – Родриго – на редкость красивый город; на ферме наблюдали за играми быков, сами отбирали телок для случки, играли с ними. <…>

Пирс-Корт,

четверг, 8 августа 1946 года

Вернулся в Стинчком; подвез меня по доброте душевной Протеро. Последние три недели в Лондоне, как и последние три месяца, нахожусь в апатии. С первого августа «Уайт» закрыт – почти ни с кем не виделся. Вечерами, правда, в «Гайд-Парке» было с кем выпить шампанского. <…>

В конце июля в Лондон приехала Диана Купер; прежде чем отбыть на выходные, со мной пообедала; пребывает в великой тоске; договорились во вторник вместе поужинать. Но в начале недели все переменилось: в Лондон собралась Луиза де Вильморен графиня Пальфи [404] . Череда писем и телефонных звонков: прилетает самолетом, приплывает пароходом, приезжает утром, приезжает ночью. В восемь вечера поехал ужинать в «Дорчестер», встретил там Диану, Джун Кейпел, Реймунда. Шампанское в избытке. Не доев суп, Диана и Реймунд отправились в Нортхолт встречать поэтессу. Напрасно взывал к их разуму: мол, даже поэтессе при всем желании не удастся заблудиться в аэропорту; унеслись, оставив меня на два часа с мисс Кейпел. Изо всех сил старалась поддержать разговор, но в мыслях у нее была одна Вильморен. Сидели за столиком, как сидят во время затянувшегося первого акта в ожидании Великой Актрисы. Наконец явилась: хромая, сморщенная, глаза горят: Тулуз-Лотрек, Лоренсен [405] , дух Франции. Помешана на себе, Диана и Джун ей подыгрывают. Несмотря на то что была замужем за американцем и долгое время прожила в Соединенных Штатах, делает вид, что по-английски не говорит. Всякий раз, когда разговор становился общим, принималась взволнованно, страдальчески кудахтать, переводила его на себя и убегала в номер, где вела приватные беседы. Исчадие ада. <…>

Вторник, 13 августа 1946 года

Ездили с Лорой смотреть дом в Калмхеде; хочет в него переехать. Викторианский особняк первой половины прошлого века, стоит в лесу, кругом болота. Чтобы его обжить, понадобятся акры ковров, тонны мебели красного дерева, толпы слуг – но после собрания нашего прихода, когда стало ясно, что все присутствующие хотят, чтобы Стинчком превратился в пригород Дерсли, я тоже за переезд. Нынешний владелец Калмхеда – биржевой делец, поместье продает по частям. Цена – 8500 фунтов за 160 акров; недорого.

Вскоре после нашего посещения дом был изъят из числа выставленных на продажу.