Чувствую себя глубоко подавленным и несчастным. Из дневников 1911-1965

Воскресенье, 10 ноября 1946 года Возвращаясь к своим вчерашним избитым мыслям, задаюсь вопросом: что же я хотел всем этим сказать? Почему обдумываю столь ответственный шаг, каким являются расставание с родиной, перемены в судьбе моих детей. Что мне может угрожать здесь, в Стинчкоме? У меня красивый дом, обставленный в точном соответствии с моим вкусом, у меня есть прислуга, в подвале хранится вино. Жители деревни относятся ко мне по-дружески, с уважением, соседи необременительны. Мои дети учатся в школах, которые вполне меня устраивают. За исключением налогооблажения и карточной системы, вмешательство правительства в мою жизнь минимально. Строительство домов и дорог в округе, которым нас пугают, еще не началось. Так почему же у меня неспокойно на душе? Почему, куда бы я ни пошел, мне ударяет в нос запах лагеря для перемещенных лиц?

Понедельник, 11 ноября —

вторник, 12 ноября 1946 года

По часу-по два в день пишу «Современную Европу Скотт-Кинга» – работа над повестью еще недавно шла по нарастающей, а теперь бессильно клонится к своему завершению. Заболел Ирландией. Лора думает о том, что будет с Обероном, а я – о ближайших пятнадцати годах спокойной и деятельной жизни.

Четверг, 14 ноября 1946 года Сегодня утром длинная телеграмма от Питерса из Америки. Предлагают месячное пребывание в Голливуде вместе с Лорой, все расходы берут на себя, хотят обсудить со мной экранизацию «Брайдсхеда». Если мы не соглашаемся, они теряют вложенные деньги, если соглашаемся – платят на 140 000 долларов меньше того, что уже потратили. Условия вполне приемлемы, тем более что я уже заключил контракт с этой же компанией, по которому уступаю им права на все написанные мною романы за 20 000 долларов, и они заплатили мне 3000 фунтов, необлагаемые налогом, за то, чтобы иметь возможность этот контракт расторгнуть. Смешно.

Воскресенье, 17 ноября 1946 года

<…> Патрик (Кинросс. – А. Л. ) уехал в субботу днем. Какое же огромное, ни с чем не сравнимое наслаждение воздержаться от чтения Генри Джеймса до седых волос и впервые прочесть, не успеет закрыться дверь за уходящим гостем, «Женский портрет»! [408]

Четверг, 21 ноября 1946 года Воспользовался своей уклончивой тактикой, разработанной в случае приглашения прочесть лекцию, и написал в бристольскую среднюю школу, что лекцию прочесть готов – но только у себя дома. Директор, старый педераст Гарретт, поймал меня на слове и привез с собой на автобусе целый класс, человек двадцать. Решил, что буду учтив и покажу им свою библиотеку. В результате весь вечер брюзжал и жаловался на жизнь. Перестать брюзжать – вот зачем я еду в Ирландию.

Суббота, 23 ноября 1946 года Французы называли немецкие оккупационные войска «серыми вшами». Для меня оккупационные войска английской социалистической партии – такие же «серые вши».

Понедельник, 2 декабря 1946 года Дует ураганный ветер, пронизывающий холод. Зима – не самое лучшее время для покупки дома. В Ливерпуль ехали в прокуренном, грязном, плохо освещенном вагоне. Сели на пароход: в воздухе разлита слащавая любезность, в ресторане льется шампанское. Обычный контингент пароходов «Ливерпуль – Дублин»: полковничьи жены с грудью, увешанной полковыми значками, священники, пьяненькие коммивояжеры. А на этот раз и несколько евреев – надо полагать, уклоняются от налогов.

Лондон,

вторник, 10 декабря 1946 года

<…> Ходил к исповеди, обедал в Холланд-парке [409] , чтобы посмотреть новую пьесу Т.С.Элиота «Воссоединение семьи» [410] . Временами пьеса напоминает пародию, но зал был настроен серьезно. Если верить программке, то это история Агамемнона. Мне же, за вычетом древнегреческого трагизма и хора, ассоциация не представляется очевидной. Основной недостаток пьесы в том, что перипетии сюжета вызывают повышенное интеллектуальное любопытство – автор мог бы обратиться к сюжету более известному.

Суббота, 14 декабря 1946 года Джон Бетджемен говорил обо мне по радио. Одолжили у Дикина приемник и сели слушать. Много – слишком много – цитировал. Прочел длинный отрывок из «Мерзкой плоти» и вдохнул жизнь в высохшие, старые кости.

Понедельник, 16 декабря 1946 года Похоже, критики взялись за меня всерьез. Сегодня утром в «Хорайзоне» большая статья Розы Маколей: советует мне знать свое место и не соваться в мир живых существ.