Рубина вложила в неподвижные руки Кармелиты по пучку трав, непрерывно шепча свои заклинания. Несколько раз перекрестила внучку. Затем глазами попросила Земфиру подать ей приготовленную пиалу с водой. Трижды перекрестив, Рубина поднесла воду к губам Кармелиты — и та, не приходя в себя, все-таки сделала один глоток. Рубина обмакнула в воду палец и окропила внучку раз, другой, третий.
Земфира внимательно следила за лицом Кармелиты, но оно продолжало оставаться совершенно безу частным.
Рубина поднесла пиалу с водой к иконе, не переставая ее крестить и бормотать заклинания. Земфира подала ей блюдо с сушеными травами. Рубина взяла их в горсть, сказала короткое заклинание и высыпала в воду. Земфира подала яйцо, Рубина разбила его над пиалой и вылила туда же, в воду, освещаемую отблесками свечи. Еще раз трижды перекрестила. Взяла большой цыганский нож, как будто воткнула его в воду — и вдруг вода в пиале стала красной, как кровь! Глаза Земфиры расширились от ужаса, а Рубина залпом выпила все содержимое пиалы.
— Все, Земфира. Я сделала все. Я выпила ее боль. — Рубина в изнеможении опустилась на стул и с тоской посмотрела на портрет Рады. Покойная дочка, казалось, тоже смотрела на нее…
Максим с Палычем вошли под мрачные сырые своды каменоломен. Встали в какой-то нише, подождали, пока глаза привыкнут к темноте, идвинулисьдаль-ше, стараясь ступать абсолютно неслышно. Вдруг где-то совсем близко хрустнули камушки — словно кто-то на них наступил. Друзья замерли. В темноте вырисовывался едва заметный силуэт Рыча.
Палыч схватил Максима за руку — "Вот он!" Рыч уходил из поля видимости, и Максим решительно двинулся к нему.
— Куда?! Он же нас увидит! — чуть слышно остановил его Палыч.
— А я именно этого и хочу — пусть отдает золото. Нас двое, а он один.
— И ты думаешь — он так вот просто тебе его отдаст? А если он вооружен?
— Так что же ты предлагаешь?
— Подождать. И тогда Рыч сам выведет нас к золоту.
— А если он неделю не будет к нему подходить, тогда что делать?
— Дежурить ту! по очереди.
— Здорово придумал, молодец, — а в это время Кармелита умрет! Пойдем.
Но только Максим сделал шаг вперед, как вдруг у входа раздался чей-то громкий голос:
— Рыч!
Максим с Палычем едва успели спрятаться, вжавшись в стену, как мимо них прошли Рука и Леха, продолжая окликать бывшего баронского охранника.
Наконец Рыч отозвался:
— Да здесь я, здесь.
И бандиты углубились куда-то в недра каменоломен.
Бейбут пришел к Баро.
Как много стоит за этой короткой фразой! Вожак табора пришел к цыганскому барону. Несостоявшийся свекор пришел к несостоявшемуся тестю.
Друг пришел к другу. Бейбут пришел к Баро.
— Я хочу поговорить с тобой, Баро.
— Проходи, Бейбут.
— Все ли деньги собраны для выкупа нашего священного золота?
— Почти все.
— Почти? Значит, чего-то недостает?
— Самой малости. Не волнуйся, Бейбут. Я достану деньги.
— И когда ты думаешь отдавать их за выкуп?
— С минуты на минуту должен приехать Форс.
— Кто это?
— Мой адвокат. Не удивляйся — именно через него Рыч ведет все переговоры. Он должен рассказать, где и когда мы будем передавать Рычу деньги и забирать золото.
— Ты позволишь мне дождаться твоего адвоката?
— Да, конечно, Бейбут.
Гость устроился в кресле и только успел раскурить трубку, как в кабинет вошел Форс. Увидев, что Баро не один, он явно смутился.
— Проходи, проходи, Леонид. Что сказал Рыч? Форс никак не решался заговорить при Бейбуте.
— Говори при нем — от своих у меня секретов нет, — настаивал Баро.
— Теперь нет, — не сдержался и уточнил приятель.
— Хорошо, ноя не знаю, понравится ли это Рычу, — выдвинул аргумент Леонид Вячеславович.
— Рыча здесь нет, и мы не можем его об этом спросить, — резонно заметил Баро.
— Ты говори, говори, — стал подгонять его и Бейбут.
— Хорошо, как скажете, — преодолевая некоторое смущение, начал Форс. — Вы собрали оставшуюся сумму?
— Да, у меня все готово. А с Рычем ты связался?
— Естественно. У него есть свои условия.
— Какие?
— Он будет находиться в одном месте, а передача денег должна происходить в другом.
Баро с Бейбутом переглянулись.
— Этот подонок еще и условия свои ставит, — прошипел Зарецкий.
— К сожалению, мы вынуждены подчиниться, — констатировал Форс и продолжал докладывать: — Когда сообщники сообщат Рычу, что деньги у них, он отдаст золото.
— Золото должен получить я! — тон Баро не допускал возражений. — Но ты, Леонид, деньги им не отдавай, пока я не увижу золото и не сообщу об этом тебе.
— Это разумно… — И только тут до Форса дошел смысл слов Баро. — Подождите, я не совсем понял. Вы хотите, чтобы деньги передал я?!
— Конечно, ты же сам взялся вести это дело. Форс занервничал, прошел в угол кабинета, вернулся, сел в кресло.
— Но я… Я не могу! — Форс бросал взгляды то на Бейбута, то на Баро, а оба цыгана смотрели на него в упор.
— Почему же ты не можешь передать деньги? — задал простой вопрос Баро.
— Если честно, я боюсь, — еще более просто ответил Форс.
— Рамир, я передам деньги, — предложил Бейбут.
— Спасибо, Бейбут. А от тебя, Леонид, я такого не ожидал.
— Извините, — промямлил Форс. — Но я человек мирный.