Чужая кровь

— Не можем же мы всю жизнь просто встречаться.

— Дай отцу время. Он понял, что Максим — хороший человек. Что вы любите друг друга. Ноон должен привыкнуть к мысли, что Максим может стать твоим мужем.

— Постой. Но ведь он всегда говорил, что я должна выйти замуж только за цыгана! Не вернется ли он в один непрекрасный день к этой мысли?..

Земфира задумалась. Не выдает ли она желаемое за действительное? В самом ли деле Баро изменился так сильно? Да, пожалуй, да!

— Кармелита, доченька, он многое понял за это время, многое пережил, когда ты болела. Самое главное, он научился слушать свое сердце… И твое тоже. Поэтому… теперь, я думаю, все будет хорошо… Просто не может быть плохо.

Девушка мечтательно вздохнула.

И снова Земфира остановила себя: не слишком ли торопится она с выводами?

А что, если все не совсем так…

— Скажи, Кармелита, а если отец все-таки будет против вашей свадьбы, что ты выберешь?

Кармелита опять вздохнула, но на этот раз уже с горечью:

— Выбор у меня небольшой! Или остаться с отцом и потерять Максима. Или уйти с Максимом и потерять навсегда отца…

— Но что же ты выберешь?

— Не знаю, вообще-то мне кажется, легче умереть, чем делать такой выбор…

Земфира возмущенно всплеснула руками. Захотелось дать Кармелите педагогический родительский подзатыльник.

— …Правда, не знаю! Я не могу огорчить отца и не могу оставить Максима… Ну что же мне делать…

— Бедная ты, бедная!

— Они мне оба одинаково дороги, понимаешь?

— Понимаю. И скажу об этом отцу… Всегда буду говорить при случае.

Думаю, он должен понять… И, может быть, уже понял. Навсегда.

* * *

— Здравствуйте, Николай Андреевич!

Улыбка Форса была столь широка, что он, казалось, с трудом протиснулся в дверь VI Р-кабинета "Волги".

— Здравствуй, Леонид.

Форс по-хозяйски расселся в кресле. Обстоятельно рассмотрел меню (как будто не знал его на зубок), сделал заказ и посмотрел в глаза Астахову. Мол, я весь ваш, какое у вас там срочное дело?

Астахов не разочаровал его. И первой же фразой рубанул главное:

— Я жду объяснений по поводу закладной Зарец-кого!

Форс удивленно приподнял брови.

— А что, я обязан их давать?

— Мне кажется, обязан.

— Ну что ж, даю. Другие говорят, юристы — делают. Я выполняю распоряжения вашего сына!

— Постой, как это — "выполняю распоряжения вашего сына"? Ты же работаешь на меня! И никакие распоряжения моего сына не могут заменить моего распоряжения.

— Простите! Николай Андреевич, вот тут у вас ошибочка. Не только юридическая, но и чисто логическая. Прежде всего: ваш сын имеет право подписи, а стало быть, имеет право действовать по своему усмотрению, не дожидаясь каких-либо особых ваших распоряжений!

— Так-так-так. Например, вопреки моему решению, мой сын может потребовать от Зарецкого закладную на все его имущество?

— Конечно! Но это только, во-первых. А во-вторых… Мне больно видеть, что внутри семьи между вами нет никакого согласия! Как же так, Николай Андреевич? Неужели вы не можете добиться взаимопонимания с вашим собственным сыном?!

— Форс, прошу тебя, не в свое дело не лезь! Не надо, не надо сюда примешивать еще и семейные отношения!

— Боже упаси! Извините…

Официант принес заказ. Форс взял нож с вилкой и принялся за заказанное блюдо.

Обстановка стала какой-то не деловой, чересчур домашней.

— Слушай Леонид, — неожиданно сказал Астахов. — А мы ведь с тобой почти что родственники…

— Вот именно, родственники! — ответил Форс, прожевав горячий кусок. — И, учитывая это, я тем более не понимаю ваших волнений! Что бы ни случилось, деньги останутся в семье. Вот, правда, распоряжаться ими, возможно, будете не вы… Но какая разница? Разве это так важно?

Николай Андреевич внимательно посмотрел на своего старого партнера и советчика. Искренне он говорит или издевается?

А тот тем временем, дожевав очередной кусок, сделал следующее глубокое умозаключение:

— Да, наверное, все-таки правильно, что одно поколение приходит на смену другому! В этом есть какая-то сермяжная правда жизни!

Поднял рюмку с коньяком, сказал с улыбкой:

— Ваше здоровье! — Выпив, на всякий случай уточнил: — Впрочем, судя по вашему молчанию… Старшее поколение сдаваться не намерено.

* * *

После разговора с Удавом отчаяние сломило Рыча. Ему хотелось спрятаться, забиться в какую-то щелочку. Чтоб никто его не видел. И он тоже — никого.

Пришла Люцита. Заглянула за занавеску.

— Ну что? Что тебе сказал Удав? — спросила цыганка с нетерпением. — Он отпускает тебя?

Рыч мрачно покачал головой.

— Нет… Он сказал, что я ему все еще нужен зачем-то!

Люцита опечалилась.

— Вот уж действительно Удав! Окрутил так, что не вырвешься!..

— Ты права. Я не знаю, что мне делать…

— Бежать! Несмотря ни на что…

— Куда? Куда и от кого бежать? От Удава не убежишь, он меня из-под земли достанет… И потом, он дал понять, что, если я убегу — пострадаешь ты…

Люцита схватила Рыча за руку:

— Тогда мы убежим вместе!

Рыч посмотрел на нее, как будто впервые увидел.

— А ты готова к этому?

— Готова!

Рыч с благодарностью поцеловал ей руку Потом прижал ее ладонь к своей щеке. И только после этого решительно сказал:

— Нет!

— Почему?