О-о!.. Примерно через десять минут ощутил и прилив сил, и вот прямо море «мотивации»! Подвернись мне сейчас тот старпёр-китаёза – так я бы ему не то, что копьём – я б ему и кулаком, и ногой…
Словом – уделал бы скотину, ранившую нашего Брата, по-полной!
А чёртова непрошенная собака совесть куда-то тихо и незаметно стушевалась…
22. Секс? Или ну его на …?
И теперь я отлично понимаю, куда и как она пропала. Интересный факт: специально смотрел я за Владом. И обнаружил, что сегодня он кисель выпил как миленький!
Вначале я удивился. Потом «догнал»: он не хочет, чтоб его реакция и действия отличались от наших «стандартных»! А сегодня они, реакция и действия – явно понадобятся.
Оно и верно.
После ещё получаса теории, сегодня, кстати, куда более конкретной, и похожей на практику, когда тренер рассказывал нам про характеристики, и показывал, как действует укороченный АК калибром 5,45, с глушителем, и пистолет-пулемёт для ближнего боя «Каштан», направились мы в подземное крыло, в котором никогда прежде не были. А зря.
Потому что оказался там отлично оборудованный тир.
И отрабатывали мы там стрельбу из всё того же АК, и «Каштана», и пистолета ГШ, и много из чего другого. Нам, как объяснил тренер, предстоит научиться «работать» надёжно и уверенно. И не с мелкашкой, травматическим АК, и Макаровым, как дают обучиться всем школьникам, ещё в пятом классе, а с серьёзным, боевым, оружием.
Мы, понятное дело, старались. Пробовали. И стойку отрабатывали, и с колена, и лёжа… Однако стрелять так, как тренер, никто, ясен пень, не смог. У многих наших от излишнего старания повылетали прочь даже навыки, полученные в школе. Намазали много. Ничего – как сказал тренер, теперь над этим «мы будем работать систематически».
Но мои показатели «для первого раза» оказались «приемлемыми».
Когда перешли в зал для рукопашных, ощущался некий дух. Нет не так: Дух!
Дух Братства. И появилась в куда большей степени та странная и невероятно возбуждающая атмосфера, которая всегда объединяет реальных бойцов. Спецназа, или ВДВ, или «Альфы». Уверен: именно эта атмосфера, когда осозна
Собственно, примерно всё это мы уж
И я уверен: прекрасно понимает это и тренер. И те, кто за ним стоят.
А, главное, – те, кто придумал концепцию, и разработал пути и способы воплощения этого странного плана. По превращению кучки разрозненных озлобленных, и морально ущемлённых подростков – в отлично обученный и подготовленный отряд элитных диверсантов. И сейчас явно потирающих руки в предвкушении. Плодов превращения.
Направить зло, накопившееся в нас от социальной несправедливости и всяких там моральных и материальных унижений – в русло борьбы с конкретным врагом – отличная задумка. Отличной была и идея тренировать нас всех вместе, кормить за одним столом, превратить в Команду… Которой теперь явно предстоят
И поскольку мы все ещё не достигли возраста, когда наступает полная гражданская и уголовная ответственность, наказать или нейтрализовать нас достаточно сложно. Даже если удастся нас поймать. (Ха-ха!) Следовательно, они, эти самые действия, которые нам вскорости придётся совершать, вероятней всего – как раз противозаконны. И уж наверняка – негуманны и «нетолерантны».
Но понимаем всё это до конца, боюсь, только мы с Владом и Цезарем. Хотя…
Мне иногда кажется, что многие из наших всё это тоже отлично секут. И готовы, если что – стать нашими союзниками. В освобождении от действия наркоты, которой пичкают наше сознание. И от нашего теперешнего фактического порабощения. Или…
Или я тешу себя иллюзиями.
И наши Братья будут рады и счастливы, когда удастся начистить холки очередному отряду китаёз. Или – чучмеков. Или баранов-геймеров… Или что-то взорвать.
Однако когда тренер ставит мне традиционную для третьего Уровня задачу, и отправляет в Мир Машины, все эти смутные мысли и рассуждения приходится отбросить. Потому что давно просёк я: мешают такие отвлекающие моменты сосредоточиться на, вот именно, эффективном выполнении задания. То есть – на выживании.
А условия для этого у меня сегодня ну никак не относится к «типовым» стандартным. Впрочем, ведь и все предыдущие задания отличались друг от друга!
Но сейчас я с одной стороны ржал над собой, а с другой – реально опасался.
Попал потому что я – в какой-то, типа, горный аул.