Дальними маршрутами

Тактическая конференция полка началась в небольшом помещении полуразрушенного приангарного здания очень спокойно и, судя по всему, должна была так же кончиться. Командир полка подполковник Трехин обобщил действия наших бомбардировщиков по железнодорожным узлам противника, заместитель начальника штаба майор Герасимов рассказал о тактике ночных экипажей при ударе по вражеской авиации на аэродромах.

При выполнении первой задачи полк вместе с другими частями соединения действовал массированно, причем усилия экипажей не были распылены по многим объектам железнодорожных узлов, а сосредоточивались на тех участках путевого хозяйства, где скапливались эшелоны с техникой и боеприпасами. Во время налетов на железнодорожные узлы Даугавпилс, Резекне, Идрица бомбардировщики с успехом действовали тремя эшелонами с различных высот и направлений. Удары же по вражеским аэродромам были слабыми и не давали нужного эффекта. Видимо, не желая лишний раз начинать неприятный разговор, Герасимов ограничился общими рассуждениями.

— Мы бьем врага не только на железнодорожных узлах, но и на его аэродромах. Средние высоты, заход с одного-двух направлений — вот основной принцип атаки авиационных баз противника, от которого нет никакой нужды отступать.

Конференция закончилась бы тихо, если бы не выступления офицеров Леонтьева, Болдырева и Иванова. Тема, которую затронули они, взволновала всех авиаторов.

— Я не согласен с последним докладчиком, — торопливо начал летчик лейтенант Леонтьев. — Нельзя утверждать, что удары ночных бомбардировщиков по аэродромам можно совершать только со средних высот и определенных направлений. Это, по-моему, настоящий консерватизм...

— Он ведет к срыву заданий и напрасной трате сил и средств, — добавил летчик Вериженко.

— Поправка Вериженко весьма существенна, — продолжал Леонтьев. — Давайте вспомним последние удары по аэродрому Балбасово. Нам рассказывали вот здесь, на КП, что на этой базе большое скопление самолетов, что с полос аэродрома немецкие летчики взлетают и днем и ночью. Показали, где находятся стоянки самолетов, склады горючего, боеприпасов. Указали высоту удара, дали направление захода. А вот где и как расположены зенитные батареи, прожекторы — нам не было известно.

— Мы не знали ничего и о ночных истребителях, — заметил штурман Антонов.

— Хорошо, что наши экипажи своевременно разгадали их замысел, — спокойно продолжал Леонтьев. — Урона истребители нам не причинили, но действовали на нервы, сбивали с боевого курса. Внакладку с истребителями неплохо стреляли и зенитки. Нам приходилось метаться из стороны в сторону. А каков результат, вы сами знаете: с лупой отыскивали на фотоснимках воронки от наших бомб. И здесь, по-моему, законно встает вопрос: почему бы нам не действовать по таким целям с разных высот и направлений? Разве нельзя было выделить несколько экипажей на подавление зенитных средств, предусмотреть сброс крупных бомб на взлетно-посадочные полосы с большим временным замедлением? — заканчивая свое выступление, сказал Леонтьев.

Неожиданно для всех попросил слова капитан Алексей Милентьич Болдырев. Летчики переглянулись. Дело в том, что Милентьич, как его называли в коллективе, был человек тихого и спокойного нрава. Он пришел в полк из Гражданского флота, быстро освоил бомбардировщик и стал летать на боевые задания. За сравнительно короткий срок он со штурманом Бакаевым совершил более ста успешных вылетов в тыл противника. И за все это время мы ни разу не слыхали, чтобы Болдырев высказывал какое-то недовольство или вносил те или иные предложения. А вот сейчас, на тактической конференции, он вдруг попросил слова..»

— Специалист я в бомбежных делах маленький, мне бы лучше помолчать, а вот не удержался, — тихим голосом начал Болдырев. — Откровенно говоря, задели меня этакие «основные принципы атак целей», которые излагал здесь Герасимов.

И Милентьич выступил очень толково и дельно.

— Ведь бомбометание с самолета — трудное дело. В зависимости от поставленной задачи нам приходится сбрасывать бомбы различного веса и габарита. Каждая серия бомб имеет свои баллистические свойства, свой отличительный «характер». Наземная артиллерия для поражения цели прибегает к пристрелке или пользуется услугами корректировщика. Мы же лишены и того, и другого. Самолет, как правило, проходит над целью однажды, и экипаж лишен возможности поправить свою ошибку. Наши штабные работники не всегда помогают летчикам в облегчении их труда. Здесь правильно указывали: очень скудны данные о целях.

В помещении стало шумно. Летчики, штурманы, техники, сидя за дощатыми столами, вдруг заговорили между собой о полетах, обо всем наболевшем. Но тут попросил слова Герой Советского Союза капитан Анатолий Иванов. Он начал свое выступление громко, жестикулируя: