Дамский негодник

– Нет, при чем здесь Людмила? У друга жена есть. Короче, рассказываю, все было так: рано утром друг Миша Калоев Карачке позвонил и попросил срочно приехать. Когда Карачка узнал, что Миша звонит с работы, а не из дома, он испугался. Подумал, у того неполадки в семье. Ну, кому охота выступать в роли арбитра?

– Да, мужчины в таких делах трусоваты.

– Еще бы! – компетентно согласилась Галина. – Карачка или струсил, или из политических соображений (может, помирить супругов хотел), уж не знаю, но только решил он прихватить с собой и Марину. Так зовут жену Миши Калоева. Зачем Миша звал его, Карачка так и не узнал. Когда они с Мариной подходили к зданию, раздался выстрел. Миша показался в окне своего кабинета, вскрикнул и тут же исчез. Когда Карачка влетел в кабинет, друг был уже мертв. Вот такая история, – заключила Галина.

– Да-а, жуть, – задумчиво произнесла Далила. – Знаешь, я, пожалуй, прямо сейчас к Людмиле и загляну. Все равно отменила сеансы.

Семенова усомнилась в своевременности такого визита.

– А может, сегодня не надо? – спросила она, сочувственно глядя подруге в лицо. – У тебя у самой неприятности, вон как переживаешь.

Самсонова осведомилась:

– Что, так заметно?

– На тебе лица нет. И причина имеется. Страшная вещь: девчонка просила о помощи, ты ей отказала, а она взяла и погибла. И явилась во сне и во всем обвинила тебя.

– Умеешь ты успокоить, – горько усмехнулась Далила. – Да, я очень расстроена, но знаю профессионально: когда лечишь чужую боль, быстрей проходит своя. Работает неотменимая формула: помогая другим, помогаешь себе. Сострадание необходимо даже животным.

– Ну, ты даешь, – подивилась Галина, но тут же и призадумалась: «Не мало ли я друзьям помогаю?»

Впрочем, поразмыслив слегка, она рассудила, что вовсе не мало. И даже наоборот, надо бы урезать аппетиты собственной сострадательности.

Глава 6

Самсонова и припомнить уже не могла, как давно не видела Зайцеву.

«Интересно, сильно ли Люсенька изменилась?» – гадала Далила, утапливая кнопку звонка.

Дверь распахнулась, и стало ясно, что Людмила не изменилась совсем: такая же юная, шустрая, заводная. Своей оптимистичностью Зайцева еще в детстве легко заражала людей. У нее было много друзей. Людмилу любили, несмотря на ее неуемность. Там, где появлялась она, становилось шумно, но весело.

– Петрова! – радостно завопила Людмила. – Далька! Дай я тебя расцелую!

– Я давненько уже не Петрова, – рассмеялась Далила.

– Да знаю, что ты Самсонова, но для меня ты Петрова пожизненно! Ну? Как я тебе? Не виделись, кажется, вечность!

– На самом деле двенадцать лет, – вдруг припомнив, уточнила Далила и восхищенно добавила: – Люська, выглядишь потрясающе. Совсем не изменилась.

– А ты изменилась, но выглядишь стильно и молодо. Я бы даже сказала, что обалденно.

Подруги сердечно расцеловались, после чего Людмила потащила Далилу в детскую, показывать свой шедевр: дочь Марину – совместное произведение с красавцем Карапетом Ашотовичем.

Восьмилетняя Марина действительно была хороша: изумительно чистая матовая кожа, румяные щечки, невероятной красы армянские глаза, опушенные густыми ресницами, яркие пухлые губы. Далила ахнула:

– Люся, глаз оторвать нельзя, так прелестна твоя малышка!

Девочка смущенно опустила кудрявую голову, а Людмила, краснея от удовольствия, пошутила:

– То-то будет страданий мужчинам, когда вырастет эта скромница. Пусть, пусть отомстит им за всех нас, бедных обиженных баб.

Далила, дернув подругу за руку, прошептала:

– Что ты болтаешь.

– Правду, – рассмеялась Людмила и, прикрывая дверь детской, скомандовала: – Пойдем, покажу свою гордость.

– Что, вторая малышка?

Людмила потрясла головой:

– Нет, пока одной ограничились, я говорю про квартиру.

Квартира тоже впечатлила Далилу – стало ясно: Карапет Ашотович мастер во всем.

– Муж, видимо, хорошо зарабатывает? – спросила она риторически, лишь за тем, чтобы дать повод подруге похвастать.

Людмила повода не упустила.

– O-о! Этого у него не отнять! – защебетала она. – За что ни возьмется, везде сам себя превзойдет! И с бизнесом управляется, и семью не обижает. Живу как королева. Шуба за шубой, золотишко, бриллианты… Дарит и дарит. Представляешь, новенький «Опель» недавно мне подарил, белый, отпадный.

– Ну, надо же, какой молодец, – искренне восхитилась Далила.

– Да! И деньги сам заработает, и в дом все сам принесет. Отдыхаем только на модных курортах. Ой, Далька, счастливая я! На работу хожу лишь от скуки! Одна беда, слишком красивый. Бабы прохода ему не дают. Но ничего, и от баб пока отбивается, – оптимистично заключила Людмила, распахивая очередную дверь. – А здесь у нас зимний сад, – с пафосом сообщила она. – Карачка и ботаникой увлекается.

Внимание Далилы привлекла пышная растительность на окне.

– Что это? – спросила она.

– Карачкины комнатные помидоры. Специальная подоконная культура. Дорогущая! На вкус ерунда, а на вид ничего. Видишь, уже цветут, – с гордостью сказала Людмила и всполошилась: – Ну, надо же, забыла полить! Я сейчас!

Она схватила лейку и, щедро орошая растительность, запричитала: