Даниэль Деронда

По дороге домой Деронда попытался убедить себя в том, что нет серьезных оснований считать торговца братом Майры, а затем пришел к выводу, что даже если этот Эзра действительно тот, кого он ищет, Даниэль не должен сообщать Майре о печальном открытии. Правда, эта мысль недолго волновала его ум, и Деронда спросил себя, имеет ли он право устраивать жизнь другого человека по своим понятиям. Разве мысленно он не восставал против той тайны, которой другие окружили его собственную жизнь?

Во всяком случае эта внутренняя полемика была преждевременна: пока он еще не сделал определенного открытия. Таким образом, Деронда решил, что вернется в лавку, когда сочтет нужным, и купит застежки для леди Мэллинджер. Несколько дней подряд его занимал сэр Хьюго: баронету предстояло выступить с речью по одной животрепещущей политической проблеме, а потому он хотел, чтобы Деронда изучил и изложил в письменном виде юридическую сторону вопроса. По обыкновению их мнения разошлись, и хотя расхождение во взглядах огорчало баронета, выслушав точку зрения Деронды, он с удовлетворением заметил:

– Черт возьми, Дэн! Почему ты не выскажешь это во всеуслышание? Ты, конечно, не прав и успеха не добьешься, но для молодого человека нет лучшего способа показать себя. На твоем месте я непременно воспользовался бы такой возможностью. Если не упустишь случая произвести впечатление, то вскоре можешь оказаться в парламенте. Сам знаешь, как мне будет приятно.

– Сожалею, что не делаю того, что могло бы вас порадовать, сэр, – ответил Деронда. – Но никак не могу убедить себя посмотреть на политику как на профессию.

– Почему же? Если человек не предназначен для общественной жизни своим рождением и положением, ему остается одно: пробиться собственными силами. Дела страны требуют решения: правительство ее величества должно работать, как справедливо заметил старый герцог. А этого, мой мальчик, никогда не произойдет, если каждый будет рассматривать политику как нечто требующее вдохновенного призвания. Если тебе предстоит заседать в парламенте, то не годится болтаться без дела и ждать призыва то ли с небес, то ли от избирателей.

– Не хочу зарабатывать на жизнь убеждениями, – возразил Деронда. – Особенно заимствованными убеждениями. Не хочу никого винить, но многие молодые люди не стесняются ради славы подниматься на трибуну и расточать обещания от имени партии.

– Вот что я тебе скажу, Дэн, – парировал сэр Хьюго. – Без актерской игры невозможна общественная деятельность. Тот, кто противится этому, просто непрактичный. Если приходится управлять людьми, то это следует делать посредством их же собственных идей. Я согласен с архиепископом Неаполя: чтобы справиться с чумой, он организовал крестный ход к мощам святого Януария. Бесполезно издавать королевский указ против распространенных предрассудков.

– Иногда приходится прибегать к обману, – ответил Деронда. – Но одно дело сказать себе: «В этом случае остается лишь надеть шутовской колпак и широко улыбнуться», – и совсем другое – постоянно носить колпак в кармане и упражняться в улыбках. Не вижу ни одной общественной необходимости, которая мешала бы держать знамя идеала, чтобы ограничивать подобные отклонения от прямой дороги. Однако, занявшись политикой, не трудно принять собственный успех за общественную необходимость.

После этого неприятного разговора Деронда решил осуществить запланированный визит в лавку Эзры Коэна. По дороге он мысленно применял недавно высказанные им слова о позволительности обмана в случае крайней необходимости к личной причине, заставившей его вернуться в этот непривлекательный квартал. Даниэль решительно не знал, насколько ему позволительно скрывать от Майры то, что удастся узнать о ее родственниках. Он невольно замедлял шаги и время от времени останавливался перед самыми приличными, достойными внимания джентльмена лавками.