Даниэль Деронда

Однако Деронда счел это обстоятельство недостаточным, чтобы отказаться от своего плана, и с безрассудной отвагой ответил:

– В качестве залога готов предложить прекрасное кольцо с бриллиантом. К сожалению, сейчас оно не со мной: не имею обыкновения его носить, – но сегодня вечером принесу. Пятьдесят фунтов наличными вполне бы меня устроили.

– Видите ли, молодой джентльмен, сегодня вечером начинается шабат, – ответил Коэн, – и я пойду в синагогу. Лавка будет закрыта. Но предоставление ссуды – вопрос благотворительности: если вы не успеете вернуться раньше, но будете остро нуждаться в деньгах – что же, тогда я взгляну на кольцо. Должно быть, вы из Уэст-Энда, а это путь неблизкий?

– Да. Но в это время года шабат начинается рано. Постараюсь вернуться к пяти. Вас это устроит?

Деронда лелеял надежду, что в праздничный вечер сможет глубже понять характер отца семейства, а если повезет, то и задать решающий вопрос.

Коэн согласился, и Деронда хотел уже уйти, но оказалось, что восхитительный Джейкоб слышал разговор и сделал собственные выводы.

– Ты придешь снова. А дома у тебя есть другие ножи? – спросил он.

– Кажется, еще один есть, – с улыбкой ответил Деронда.

– С двумя лезвиями, крючком и белой рукояткой, как этот? – мальчик показал на карман жилета.

– Пожалуй, да.

– А тебе нравится штопор? – осведомился Джейкоб, снова демонстрируя свой нож и вопросительно глядя на нового знакомого.

– Да, – из любопытства ответил Деронда.

– Тогда принеси свой нож – поменяемся, – заключил Джейкоб, спрятал сокровище в карман и, явно довольный выгодной сделкой, принялся расхаживать по лавке.

Окончив разговор с мальчиком, Деронда нежно взял на руки маленькую девочку и спросил, как ее зовут. Малышка молча смотрела на него, трогая пальчиками золотые сережки, чтобы обратить на них внимание.

– Ее зовут Аделаида Ребекка, – гордо пояснила мать. – Поговори с джентльменом, милая.

– Шаби пватце, – произнесла Аделаида Ребекка.

– Это значит «шабатное платьице», – перевел отец. – Вечером она наденет свое лучшее платье.

– Позволишь взглянуть на тебя, Аделаида? – нежно спросил Деронда.

– Скажи «да», милая, – подсказала мать, очарованная красивым молодым джентльменом, способным по достоинству оценить восхитительных детей.

– И подаришь поцелуй? – спросил Деронда, положив ладони на маленькие смуглые плечи.

Аделаида Ребекка (чей миниатюрный кринолин и величественные черты вполне соответствовали сочетанию имен) тут же сложила губки, не желая откладывать поцелуй до вечера, после чего отец, просияв от сознания собственного благополучия и от проявленного незнакомцем нескрываемого восхищения, сердечно проговорил:

– Видите, сэр, если не придете вечером, кое-кто здесь будет крайне разочарован. Не откажетесь немного посидеть у нас дома и подождать, если я не вернусь к вашему приезду, сэр? Я постараюсь сделать все возможное, чтобы угодить такому джентльмену, как вы. Принесите бриллиант, и я подумаю, что можно сделать.

Таким образом, Деронда произвел самое благоприятное впечатление, что могло облегчить ему достижение цели. Однако самому Даниэлю эта любезность досталась очень тяжело. Если эти люди действительно окажутся родственниками Майры, то в жизни с ними она не найдет ничего приятного, кроме сознания выполненного долга. Чего стоит один лишь хвастливый брат! Впрочем, все это могло кончиться ничем, так как он не имел никаких доказательств. Но если худшее предположение все-таки подтвердится, что целесообразнее предпринять: скрыть факты от Майры или рискнуть возможными последствиями ради той искренности, которая приносит в нашу духовную жизнь свежий воздух правды?

Глава VII