Даниэль Деронда

Как и обещал, Деронда вернулся в пять часов. Лавка не работала, но дверь ему открыла служанка христианской внешности и проводила в комнату. Оглядевшись, Деронда удивился приятной обстановке. Старый дом оказался довольно просторным. Возможно, днем в большой комнате царил полумрак, однако сейчас ее ярко освещала старинная медная люстра с семью масляными горелками, висевшая над покрытым белоснежной скатертью столом. Закоптелые потолок и стены выгодно оттеняли фигуры обитателей в праздничных одеждах. Старуха предстала в желто-коричневом платье, с толстой золотой цепью вместо ожерелья; с четко очерченными бровями и копной седых волос она выглядела достаточно привлекательной. Молодая миссис Коэн была в красно-черном платье, с длинной ниткой искусственного жемчуга, несколько раз обернутой вокруг шеи. Младшая девочка спала в колыбели под красным одеяльцем. Аделаида Ребекка нарядилась в расшитое тесьмой платье янтарного цвета, а Джейкоб Александр гордо восседал в черном бархатном костюме и красных чулках. Встретив приветливый взгляд четырех пар черных глаз, Деронда устыдился той высокомерной неприязни, с которой днем отнесся к этой счастливой семье. Мать и бабушка оказали гостю радушный прием и в домашней обстановке держались с бо́льшим достоинством, чем в лавке. Деронда с интересом рассматривал старинную мебель: дубовое бюро и высокий рабочий стол явно были приобретены по случаю или из соображений экономии и не соответствовали семейному вкусу. В центре этого стола стояло большое фаянсовое блюдо и старинные серебряные сосуды. Перед ними лежала старинная толстая книга в пергаментном переплете. В дальнем углу комнаты виднелась открытая дверь в соседнее помещение, где тоже горел свет.

Все эти подробности Деронда заметил боковым зрением, так как должен был удовлетворить настойчивый интерес Джейкоба в отношении ножа. Даниэль даже потрудился купить экземпляр, в точности соответствующий описанию – с крючком и белой рукояткой.

– Ты говорил о таком ноже, Джейкоб?

Мальчик скрупулезно изучил нож, открыл крючок и оба лезвия, а потом достал из кармана штопор – для сравнения.

– Почему крючок нравится тебе больше, чем штопор? – поинтересовался Деронда.

– Потому что крючком можно подцеплять разные вещи, а штопор годится только для пробок. Но тебе он как раз будет полезен: сможешь вытаскивать пробки.

– Значит, ты согласен поменяться? – уточнил Деронда, заметив, как старуха с восторгом прислушивается к разговору.

– А что еще у тебя есть в карманах? – деловито осведомился Джейкоб.

– Тише, тише, дорогой, – вмешалась бабушка.

Поняв, что ему следует поддержать дисциплину, Деронда ответил:

– Думаю, что вопрос неуместен. Речь шла только о ножах.

Пару мгновений Джейкоб пристально смотрел на него. Наконец, приняв решение, протянул Деронде свой нож со штопором и серьезно заявил:

– Я готов меняться.

Даниэль с таким же серьезным видом положил его в карман.

После этого маленький коммерсант убежал в соседнюю комнату, где с кем-то быстро поговорил, и вскоре вернулся. Увидев вошедшего отца, он схватил лежавшую на стуле бархатную шляпу, нахлобучил ее и поспешил навстречу Коэну. Тот замер на пороге, не снимая головного убора и не обращая внимания на гостя, в ожидании, пока старшие дети подойдут и обнимут его. Положив ладони на головы сына и дочери, Коэн торжественно благословил их на иврите. После этого жена достала из колыбели спящего младенца и поднесла, чтобы отец благословил и его. У Деронды мелькнула мысль, что этот гордый своим призванием хозяин ломбарда не столь прозаичен, как показался с первого взгляда.

– Итак, сэр, надеюсь, вы встретили в моем доме теплый прием, – наконец заговорил Коэн, снимая шляпу и усаживаясь. – Вы очень пунктуальны. Здесь все в полном порядке. – Он похлопал себя по боковому карману. – Все свершается ради взаимной выгоды: я чувствую это всякий раз, когда приходится платить, и стараюсь соответствовать любым требованиям. Ну, к делу! Давайте посмотрим, что у нас есть.

– Вот то, о чем я говорил. – Деронда снял кольцо с пальца. – Думаю, оно стоит не меньше сотни фунтов, так что вполне обеспечит залог для пятидесяти. Я постараюсь выкупить его через месяц.

Казалось, блестящие глаза Коэна еще больше засверкали, встретившись с простодушным взглядом наивного молодого джентльмена, явно полагавшего, что выкуп заложенной вещи удовлетворит ростовщика. Внимательно осмотрев кольцо, Коэн вернул его и равнодушно заметил:

– Хорошо, хорошо. Поговорим после ужина. Может быть, если не возражаете, составите нам компанию? Мы с женой сочтем за честь, и мама тоже. Правда, мама?

Женщины повторили приглашение, и Деронда с радостью его принял. Все встали вокруг стола, на котором находилось одно блюдо, покрытое салфеткой. Миссис Коэн подала мужу фарфоровую чашу, чтобы он смог омыть руки, но тот опять надел шляпу и громко позвал:

– Мордекай!

«Может ли это быть частью религиозной церемонии?» – подумал Деронда, не понимая, при чем тут имя ветхозаветного героя, однако из соседней комнаты донесся ответ:

– Да.