Даниэль Деронда

Деронда посмотрел на открытую дверь и, к своему огромному удивлению, увидел фигуру загадочного еврея – того самого, которого утром встретил в книжной лавке. Их взгляды встретились. Мордекай удивился не меньше Деронды, однако ни тот ни другой не показали, что знают друг друга. Заняв место в противоположном конце стола, Мордекай кивнул гостю так холодно и отрешенно, будто утреннее разочарование сделало знакомство неприятным.

Коэн омыл руки и, прочитав молитву, снял с блюда салфетку. Деронда увидел две длинные плоские, посыпанные семенами лепешки – напоминание о манне небесной, насытившей древний народ во время скитаний. Отламывая по маленькому кусочку, отец семейства накормил хлебом каждого, включая Аделаиду Ребекку, стоявшую на стуле. Она так старалась придать лицу соответствующее случаю торжественное выражение, что изо всех сил сжала губы, отчего маленький еврейский носик стал тоньше и длиннее. Затем Коэн произнес на иврите еще одно благословение, мужчины сняли шляпы, и все сели за стол. Деронда почти не обращал внимания на то, что ел, сосредоточившись на желании повернуть разговор таким образом, чтобы задать главный вопрос, и думая о Мордекае, с которым постоянно обменивался заинтересованными взглядами. Мордекай не облачился в праздничный наряд, однако вместо потертого черного сюртука, в котором сидел утром, надел другой – светло-коричневый, – выглядевший так, словно когда-то был длинным и свободным, но постепенно сел от многочисленных стирок. Перемена одежды еще ярче подчеркнула обрамленное черными кудрями энергичное лицо, которое могло бы принадлежать пророку Иезекиилю – возможно, тоже немодному в глазах современников. Не стоило труда заметить, что Мордекаю были поданы тонкие хвосты жареной рыбы и прочие не самые лакомые кусочки, как поступают с бедным родственником по древнему обычаю.

Мистер Коэн вел разговор с необыкновенной живостью, выбирая самые популярные темы (как истый еврей он гордился своими верноподданническими чувствами): о королеве и королевской семье, о визите в Англию французского императора и императрицы. Матушка и жена слушали его с интересом и время от времени горячо выражали собственное мнение.

– Младшую дочку мы назвали Эжени Эстер, – жизнерадостно добавила миссис Коэн.

– Удивительно, до чего император похож на моего кузена, – вставила старуха. – Едва его увидела, меня словно молния ударила. Поверить не могла.

– Мама, помнишь, как я ходил с тобой в Хрустальный дворец, чтобы посмотреть на императора и императрицу? – спросил мистер Коэн и, обращаясь к гостю, добавил: – Пришлось защищать маму, чтобы ее не раздавили, хотя уже тогда она была почти такого же телосложения, как сейчас. Выбравшись из толпы, я сказал, что, будь у меня сотня мам, я больше ни за что не поведу ни одну из них в Хрустальный дворец, чтобы посмотреть на императора и императрицу. Понятно, что человек не может позволить себе такую роскошь, поскольку у него всего одна мама, – конечно, если он не застраховал ее на крупную сумму. – Мистер Коэн нежно погладил матушку по плечу и рассмеялся собственной шутке.

– Должно быть, ваша мама давно овдовела, – предположил Деронда, пользуясь случаем, чтобы добыть информацию. – Поэтому ваша забота особенно необходима.

– Да-да, уже много лет мне приходится заботиться и о ней, и о себе самом, – поспешно ответил Коэн. – Я рано начал жить своим умом. Именно так и закаляется сталь.

– Как… как закаляется сталь, папа? – уточнил Джейкоб, не успев прожевать кусок сладкого пирога.

Отец подмигнул гостю и ответил:

– Если ты положишь нос на точильный камень, то и себя закалишь.

Не выпуская из руки пирог, мальчик слез со стула, подошел вплотную к молчаливому Мордекаю и спросил:

– Что значит «положить нос на точильный камень»?

– Это значит, что придется терпеть боль и не плакать, – ответил Мордекай, добродушно глядя в доверчивое детское лицо.

Джейкоб поднес пирог ко рту Мордекая, приглашая откусить, и, не спуская с куска глаз, чтобы оценить нанесенный щедростью ущерб, заключил:

– Тогда я не буду этого делать.

Чтобы порадовать мальчика, Мордекай откусил совсем немножко и улыбнулся. Деронда с раздражением подумал, что своим вопросом почти ничего не добился.

– Полагаю, мальчик знает, кто сможет все объяснить, – заметил он, чтобы воспользоваться случаем и обратиться к Мордекаю. – Должно быть, вы обладаете глубокими познаниями?

– Учился кое-чему, – последовал спокойный ответ. – А вы? Судя по купленной книге, вы владеете немецким.

– Да, я учился в Германии. А вы занимаетесь книжной торговлей?

– Нет. Но каждый день хожу в магазин мистера Рэма, чтобы заменить его на время обеда, – ответил Мордекай, глядя на Деронду с новым интересом: лицо незнакомого человека обладало привлекательными чертами, – а после короткой паузы спросил: – Может быть, вы знаете иврит?

– Должен с сожалением признаться, что совсем не знаю.

Заметно расстроившись, Мордекай опустил глаза и больше не произнес ни слова, тяжело переводя дыхание, что Деронда принял за симптом чахотки.