Даниэль Деронда

– Я представлю вас Асторге: как крестный отец всех хороших певцов, он сможет дать грамотный совет. – Затем, повернувшись, к миссис Мейрик, Клезмер добавил: – Если позволите, миссис Клезмер навестит вас в ближайшие дни, до среды.

– Сочтем ее визит огромной любезностью, – ответила миссис Мейрик.

– Надеюсь, вы споете для нее, – продолжил Клезмер, снова обращаясь к Майре. – Моя жена – прекрасный музыкант и к тому же обладает чуткой душой, что нечасто встретишь в нашем деле. Ваше искусство доставит ей радость. «Vor den Wissenden sich stellen…»[57] Помните, как дальше?

– «Sicher ist’s in allen Fällen»[58], – тут же продолжила Майра.

– Schön![59] – оптимистично отозвался Клезмер и снова протянул руку, теперь уже на прощание.

Он, несомненно, избрал наиболее изысканный способ восхваления, и сестры Мейрик составили о нем самое высокое мнение. Но представьте, что почувствовала Мэб, когда, внезапно устремив на нее взгляд, Клезмер решительно произнес:

– Вижу, что эта молодая леди музыкальна!

Густо покраснев, бедняжка едва не сгорела от смущения.

– Да, – подтвердила Майра. – У нее прекрасное туше[60].

– О, Майра, умоляю! – возразила Мэб, в панике представив, что этот провидец – должно быть, сам Сатана в серых брюках – тотчас прикажет сесть за пианино. Сердце расплавилось в груди, словно воск, однако Клезмер повернулся к миссис Мейрик и благодушно продолжил:

– Не захочет ли ваша дочь приехать к нам вместе с мисс Лапидот, чтобы аккомпанировать ей и послушать музыку?

– Дочь не представляет большего удовольствия, – заверила миссис Мейрик. – Она будет чрезвычайно рада и с благодарностью примет приглашение.

Клезмер поклонился всем так почтительно, как никто еще им не кланялся, и вышел из гостиной.

Миссис Мейрик вышла проводить гостя и плотно закрыла за собой дверь. Клезмер понял ее намерение и, хмуро кивнув, заметил:

– У мисс Лапидот все получится. Если не переутомится и голос выдержит, она сможет зарабатывать своим искусством. Знаю, что это важно: Деронда мне объяснил. Вы заботитесь о ней. Она выглядит хорошей девочкой.

– Это настоящий ангел! – воскликнула добросердечная матушка.

– Нет, – возразил Клезмер и улыбнулся. – Это красивая и одаренная еврейка, так что ангелы не должны приписывать себе чужие заслуги. Но, по-моему, мисс Лапидот уже нашла своего ангела-хранителя? – С этими словами Клезмер любезно поклонился и ушел.

Пока не хлопнула входная дверь и миссис Мейрик не вернулась в гостиную, четыре девушки молча смотрели друг на друга. Все изменилось мгновенно: Мэб захлопала в ладоши и принялась кружиться по комнате, миссис Мейрик поцеловала и благословила Майру, Эми озабоченно воскликнула:

– Мы же не успеем к среде сшить новое платье!

А Кейт иронично заметила:

– Слава богу, не перевернули мой стол!

Майра сидела на круглой табуретке возле пианино и, не вытирая слез, молча смотрела на подруг.

– Ну-ну, Мэб! – остановила дочь миссис Мейрик. – Успокойся и сядь. Давайте поговорим.

– Да, давайте поговорим, – горячо согласилась Мэб, возвращаясь на свою низкую скамеечку и расправляя на коленях платье. – Я снова начинаю чувствовать себя значительной персоной. Ганс обещал зайти сегодня днем. Жаль, что он не застал мистера Клезмера. Вот только ему не хватило бы места. Майра, почему ты такая грустная?

– Я слишком счастлива, – ответила Майра. – А еще переполнена благодарностью ко всем вам и мистеру Клезмеру: он тоже был очень добр.

– Да, но только в конце, – решительно возразила Мэб. – Мог бы и раньше сказать что-нибудь одобрительное. Мне ужасно не понравилось, когда он сидел нахмурившись и не говорил ничего другого, кроме как «продолжайте». Я ненавидела его всего: от макушки до идеально начищенных ботинок.

– Глупости, Мэб. У него великолепный профиль, – возразила Кейт.

– Сейчас, но не тогда. Терпеть не могу, когда люди не выражают своего мнения, чтобы потом эффектно его подать. Кажется, что им жалко тебя осчастливить, предварительно не потрепав нервы. Но, честное слово, я все ему прощаю, – великодушно добавила Мэб. – Он пригласил меня аккомпанировать. Интересно, почему он решил, что я музыкальна? Не потому ли, что у меня выпуклый лоб и я выглядываю из-под него, как тритон из-под камня?

– Дело в том, как ты слушала пение, детка, – пояснила миссис Мейрик. – Поверь, у мистера Клезмера волшебные очки, сквозь которые он видит абсолютно все. Но что это за фраза на немецком, которую ты, ученая кошечка, с готовностью подхватила? – обратилась она к Майре.

– О, в ней нет ничего ученого, – ответила та, улыбнувшись сквозь слезы. – Просто я множество раз повторяла ее в качестве урока. Эти строки означают, что надежнее выступать – петь или делать что-нибудь другое – перед теми, кто разбирается в искусстве.

– Наверное, поэтому ты ничуть не испугалась, – заметила Кейт. – Но теперь пора обсудить, какое платье ты наденешь в среду.

– Не хочу ничего другого, кроме вот этого черного шерстяного, – ответила Майра и встала, чтобы показаться в полный рост. – Нужны только белые перчатки и какие-нибудь ботинки. – Она выставила напоказ маленькую ножку в войлочной туфельке.