Даниэль Деронда

Даниэль хранил уважительное молчание. Пылкая вера в совершенство литературных опусов сэра Хьюго и в неоспоримое превосходство партии вигов постепенно исчезла вместе с ангельским детским лицом. В Итоне Деронда не отличался всепоглощающей страстью к учебе, хотя некоторые научные предметы давались ему так же легко, как гребля, но в целом юноша не обладал теми способностями, которые требуются для блестящих выпускников Итона. Душа его наполнилась стремлением к широкому всестороннему знанию, которое не соответствует кропотливой работе в узких дисциплинах. К счастью, Даниэль отличался скромностью и любые посредственные успехи принимал просто как факт, а не как неожиданность, требующую компенсации в виде превосходства в иных областях. И все же юноша не окончательно опроверг высокое мнение мистера Фрейзера: он отличался пылкой способностью к сочувствию и живым воображением, не проявлявшимся открыто, но находившим постоянное выражение в деликатных поступках, казавшихся товарищам проявлением нравственной эксцентричности. «Если бы Деронда обладал достаточным честолюбием, то давно бы стал первым учеником» – так о нем нередко отзывались в школе. Но разве может бодро шагать вперед тот, кто отказывается действовать с выгодой для себя, намеренно отступает, находясь на расстоянии дюйма от победы и, вопреки изречению великого Клайва[22]

, скорее согласится стать теленком, чем мясником? И все же мнение о том, что Деронда был нечестолюбив, следует считать ошибочным. Нам известно, как остро он страдал от мысли, что его происхождение было омрачено позорным пятном. Но иногда случается, что чувство несправедливости порождает не стремление совершать неблаговидные поступки и подниматься по ним как по лестнице, а, напротив – ненависть ко всякой несправедливости. Он переживал вспышки ярости и при случае мог выплеснуть негодование в резких выражениях, однако не в тех случаях, когда это можно было ожидать. Дело в том, что по отношению к себе гневные вспышки с самого детства были подчинены чувству всесильной любви. Тот, кто искренне любит, имеет привычку усмирять самолюбие золотыми словами «ничего страшного», а в итоге горячий нрав постепенно привыкает к смирению. Так получилось, что по мере взросления чувство Деронды к сэру Хьюго все больше и больше приобретало критический характер, но в то же время наполнялось тем уважительным снисхождением, которое примиряет подозрительность с любовью. Прекрасный старинный дом и все, что его наполняло – включая леди Мэллинджер с ее малютками, – оставался для юноши таким же святым, каким был для мальчика. Только теперь он смотрел на все в новом свете. Священный образ уже не казался сверхъестественно безупречным, написанным по божественному указанию, однако создавшая его человеческая рука взывала к почтительной нежности, которую не могло поколебать никакое порочащее открытие. Несомненно, честолюбие Деронды даже в юные годы крайне далеко отстояло от бросавшегося в глаза вульгарного триумфа физической силы – возможно потому, что он рано оказался во власти идей и понес свой факел на вершину. Человек, удерживающий себя от того, к чему другие стремятся, расходует не меньше энергии, а мальчик, которому понравился чужой пенал, нисколько не энергичнее того, кто хочет отдать собственный. И все же Деронда не сторонился неприглядных сцен, а скорее имел привычку наблюдать за ходом события и помогать тому из товарищей, кто не мог сам за себя постоять. Иногда проявление дружеской солидарности компрометировало Даниэля в глазах учителей, но в то же время способствовало его популярности среди учеников. Созерцательный интерес к причинам и следствиям человеческих страданий – проявившийся в сознании Деронды так же преждевременно, как гениальная способность иного рода у поэта, в девятнадцать лет написавшего «Королеву Маб»

[23]

, – отличался такой добротой, что легко сходил за чувство товарищества. Впрочем, достаточно. Жизнь многих наших соседей изобилует не только ошибками и промахами, но и тонкими проявлениями доброты, о которых нельзя не только написать, но и рассказать, – каждый из нас постигает их в меру собственной чуткости.