Дар. 12 ключей к внутреннему освобождению и обретению себя

Прошло более десяти лет, а Элисон все еще продолжала военные действия. Она боролась с Шоном за авторские права на интеллектуальную собственность — песни, написанные вместе с ним. Преследовала его за досадный случай, когда он пытался соблазнить студентку, которая, с легкой руки Элисон, обратилась к нему за профессиональной консультацией. Брак Шона и Элисон распался давным-давно, но оба с головой ушли в старые дрязги и наносили друг другу губительные удары.

Я сказала Элисон, что, если она хочет положить конец этой вражде, ей следует проанализировать не причины конфликта, а то, что его подпитывает.

— Зачем вам продолжать настаивать на том, что уже по большому счету не имеет никакого смысла? — спросила я.

Элисон была поглощена одним желанием — доказать вину Шона и свою невиновность. Ее жизнь протекала в грезах отмщения: в вымышленном зале суда, где шла нескончаемая психологическая драма, а место Шону отводилось исключительно на скамье подсудимых. Однако в этой битве не могло быть победителей.

— Дорогая, — сказала я ей, — вы можете быть чертовски правы, но ваша правда стоит вам жизни. Считайте, вы уже мертвы. Так вы хотите быть счастливой или оставаться правой?

Лучший способ избавиться от потребности что-либо контролировать — стать сильным. Сила, о которой я говорю, не имеет ничего общего с игрой мускулами, влиятельностью или могуществом. Это означает, что у вас хватит сил нести ответственность за свои отношения, за свою жизнь, за свой выбор. Вы сильны, потому что не растрачиваете зря свою энергию.

Если вы обретаете свою силу, но при этом все еще

хотите быть правыми, примите решение стать добрыми, потому что доброта всегда права.

Учиться мыслить более гибко — это полезно не только для того, чтобы изменить свои взаимоотношения, но и для того, чтобы изменить восприятие жизни, то, как мы видим и чувствуем наш мир.

Элисон начала преодолевать свое непреклонное мнение о прошлой жизни с бывшим мужем, и ей удалось многое сделать: она определила довольно четкие личные границы между собой и ним, нашла нового агента, который помог ей продолжить карьеру певицы, стала готовиться к международным гастролям. Но внезапно возникли проблемы со здоровьем, нарушившие ее с таким трудом достигнутый покой. У нее развился сильный тремор голосовых связок, сделавший практически невозможным пение, и ее карьера оказалась под угрозой; кроме того, она повредила спину. Она испытывала боль, выполняя даже повседневные дела, и совсем не могла заниматься садоводством и йогой — тем, что она привыкла делать для своего удовольствия. Со временем Элисон немного подлечила спину, но ее лицо было искажено постоянной недовольной гримасой, на нем будто застыла маска непреклонности, а в ее скачущей, неровной речи слышалась боль.

— У меня все так хорошо шло, — говорила она. — Но теперь, наверно, придется отменять гастроли.

Жизнь несправедлива. А когда мы испытываем боль, то наши гнев, тревога и отчаяние абсолютно оправданны. Но к любым обстоятельствам, какими бы неприятными и несправедливыми они ни были, можно подойти или бескомпромиссно, или гибко.

— Когда тело болит, — сказала я ей, — не наказывайте его, не обижайтесь на него, не требуйте от него ничего. Просто скажите ему: «Я к тебе прислушиваюсь».

Элисон разработала практику перехода от ригидности мышления к гибкости. Начала она с постановки проблемы, не преуменьшая и не отрицая своей боли и разочарования: «Меня не устраивает то, что со мной происходит. У меня все болит. Моему телу неудобно».

Затем Элисон перестала сопротивляться своему телу и быть им недовольной. Она начала к нему прислушиваться: «Что ты хочешь мне сказать? Что в моих интересах сделать? Что пойдет тебе на пользу и придаст сил?»

Какое-то время тело говорило ей только одно: притормози, отдохни. Она его слушала, и спина постепенно приходила в норму. Элисон смогла начать делать упражнения восстановительной йоги. Снова оказавшись на коврике для занятий, она обнаружила, что теперь — когда она не так зависима от внешних обстоятельств и более настроена на свое внутреннее состояние — ее тело стало намного гибче и может двигаться мягко и осознанно. Ее жизненный принцип «делать все как надо» был пересмотрен. До того как повредить спину, она нуждалась в постоянном доказательстве своей правоты — причем это касалось всего, даже идеального выполнения самых трудных поз йоги. Но больше она не жила в плену своих ожиданий.

Мы не обязаны любить все тяжелое и болезненное, что с нами происходит. Но когда мы прекращаем воевать и оказывать сопротивление, у нас появляется больше энергии и воображения, мы теперь не движемся в пустоту, а идем вперед.