Дар Авирвэля

С каждым новым рассветом мир становился всё более неспокойным и мрачным… И отсутствие новостей только усугубляло всеобщий настрой. Никто не был готов к удару, что якобы нанёс Далий Мар общественному спокойствию. Да и сам Далий Мар, в итоге, признал поражение перед непосильным числом своих бессильных противников. Потому, стоило организму восстановиться, а магии хоть сколько-то восполниться (зажигание свечей в небольшой общей палате больше не вызывало слабость), следующая же ночь скрыла исчезновение приметной троицы от особо подозрительных глаз. И никто, включая Артура и Мерлина, не знал о том, куда в этот раз двинулся загадочный колдун. Соседи по палате полагали, что теперь он примется за старое: за убийства, насилие и применение тёмной магии. Но никто не предположил, что древнее зло, пережившее сотни ненавидимых поколений, собирается сделать что-то… благое.

А ведь именно этой идеей блестел его незаурядный ум. Ведь может ли быть какое-либо стремление лучше, чем желание помочь ребёнку, жаждущему окунуться в излюбленный и жданный мир с головой и сердцем?..

Вот и для Далия Мара ответ представлялся очевидным. Он — любитель интриг и тайн — так и не поведал юному спутнику о своих планах, но точно знал, куда идёт и за чем следует. Его чересчур бодрый настрой даже напугал юношу, привыкшего к лицезрению унылого и ворчливого старика! Однако все сомнения касаемо его самочувствия рассеялись, когда им не повезло напороться на проезжающего мимо рыцаря. Благородный и статный эльрин, сидящий на невысоком, но сильном и ловком соловом рогатом коне, конечно же, знал о внешности разыскиваемого преступника. И стоило ему завидеть мирно идущих недругов — рука автоматически схватилась за меч!.. А после доброй победы над «подвернувшимся идиотом», как его назвал сам Далий Мар, его невольному собеседнику пришлось битый час выслушивать какие-то мычания и ворчания, перемежённые с рассказами в духе «лучших старых времён» и «менее наглого народа». В общем, веселья нашлось сполна. И только редкие торговцы, едущие в богатую культурную столицу, поднимали настроение булочками с верионикой — ягодой, имеющей вкус яблока, банана и огурца вместе, — и молоком местных овечек, более мягких, чем в мире людей. На большие перекусы не хватало быстро иссякающих денег. Что уж говорить о долге, за которым вскоре явится Амико!..

И вот, после трёх дней более-менее расслабленного пешего хода и ещё пяти часов в подвернувшейся повозке они трое добрались до ближайшего полноценного города под названием Ламонт. Как и ожидалось, именно в нём — вернее, в его окрестностях — располагался местный «штаб» семьи Айвы, который сильно повлиял на мировоззрение и особенности горожан. Но обо всём по порядку.

Ламонт отличался от Руберы кардинальным образом. Если Рубера представляла собой не самую укреплённую, но очень красивую мраморную сказку, коронованную серебряным дворцом и потрясающим садом, то Ламонт, будучи обычным городом с некогда важным тактическим значением, украшали разве что цветы, развешенные на каждом здании и даже крепких стенах, изрисованных различными граффити. Здешние дома походили на те, что Артур наблюдал в пределах срединного яруса: надёжные, уютные, не такие большие, но представляющие собой какую-никакую культурную ценность. Единственное их отличие состояло в более изогнутых крышах и тускло-зелёном цвете глиняной черепицы, что как бы подсказывало, кто правит городом. В остальном Ламонт выглядел подобно всем прочим городам Альмандина: защищённым со всех мыслимых сторон, с неплохими жилыми домами, несколькими культурными центрами и постоянной городской стражей, состоящей из добровольцев, нескольких десятков служителей закона и членов семьи Этинак. И именно они — эта могущественная организация — устанавливают свои порядки и создают учебную систему города, находясь под защитой самой верховной семьи!