Дар (часть 3) (СИ)

- Ты считаешь, что я имею право наказывать за то, что ты совершил?

Он обернулся, и Антей кивнул, все еще растерянный. Пальцы Русса легли на рукоять меча.

- Потому, что ты все еще считаешь меня своим повелителем, несмотря на то, что я давно отрекся от тебя и твоей Стаи?

Антей вновь кивнул.

- Или потому, что я – сын Императора? Образец верности долгу и чести?

Удивление нарастало, и Волкодав кивнул в очередной раз. Рука примарха отдернулась от металла, словно обжегшись.

- Это все ложь, сын мой. Вся моя жизнь и жизнь легиона была ложью. Нас использовали, и ты был прав, говоря, что наша вера в Вюрд обрекла нас на потворствование силам того, что находится за пределами нашего понимания.

Видя, что Волк мало понял из сказанного, Русс оперся руками о треснувшую столешницу, на которой теперь расползалось, покрытое рябью трещин, рабочее изображение.

- Ты хочешь, чтобы я судил тебя, но имеет ли право братоубийцу судить братоубийца?

Во взгляде примарха отчетливо стала видна жалость.

- Ты ведь ничего не знаешь? Во всяком случае – не знаешь правды. Может, демоны что-то и нашептали тебе. Что ж. Сегодня день откровений. Ты просишь меня вынести приговор, но скажи мне, чье преступление тяжелее? Твое, когда ты убил двоих братьев в приступе безумия, или мое, когда я хладнокровно отдал приказ сжечь планету, один из наиболее светлых миров Империума, уничтожил легион, казнил собственного брата? И что ты скажешь, узнав, что он не был первым?

Едва ли Антей мог говорить, пораженный страшным откровением. С его губ слетел лишь слабый шепот.

- Легион?

Великий Волк подошел ближе и развернул ладони вверх, показывая шрамы, которые почему-то не заросли толком. В них попало что-то, возможно - пепел, они были темными, но со временем кожа очистится из-за контакта с шершавой поверхностью рукояти меча. Не обращаясь к Волку он тихо произнес:

- Ангрон назвал бы это Черными Нитями. И был бы, несомненно, прав.

И уже глядя на Антея, тяжело начал говорить

- Я своими руками убил Магнуса, Алого Короля. Мои Волки растерзали его сыновей. А ты принес новость о том, что Никея стала местом, где не вершилась справедливость, а ломалось единственное оружие. Ее могло и не быть, попытайся я задуматься раньше. Не поторопись я – и Просперо не был бы уничтожен, а мой легион - опозорен. Ты считаешь себя братоубийцей? Тогда кто я? Имею ли я право убивать тех, кого теперь назвали предателями, когда сам оказался подобен им. Пока я убивал невинных, без моей помощи на Истваане гибли другие мои братья. По меньшей мере три лояльных легиона там были вырезаны. Саламандры, Железные Руки, Гвардия Ворона – о них ничего не известно, кроме того, что они мертвы, если не полностью, то уже не боеспособны. И мы ничего не знаем о том, что происходит на Терре и что с моим Отцом.

После короткой исповеди примарх вновь отошел от Волка.

- Ты оказался здесь вовремя. Мы уже собирались уходить отсюда. На нас самих теперь ведется охота и приходится часто совершать остановки, зализывая раны. Мы отправимся на Терру за ответами. Там мы встретимся с предателями, и, либо уничтожим их, либо свет Империума угаснет навеки. Мне нужно решить, что делать с тобой. От Волков я не жду неприятностей, но на борту несколько кустодианских стражей. Если они пронюхают о тебе – не знаю, как я им все объясню.

Он поймал взгляд Антея.

- Нет. Я не могу убить тебя. Не после всего, что сделал сам. В этом нет твоей вины. В тебе течет моя кровь и это все – моя вина. А Сигурд сделал для тебя то, чего я не сделал ради своего брата. Он хотел, чтобы ты смог предупредить меня и отомстить, и я не стану тебе мешать. Где твои корабли?

- На окраине системы. За газовым гигантом.

Бровь примарха дернулась вверх.

- Ты преодолел такой путь только чтобы умереть?

Антей пожал плечами.

- Хотел бы я знать, какое чудо уберегло тебя на сей раз.

Волкодав не знал ответа на этот вопрос. Он сомневался, что теперь его везение можно списать на старания хозяев Имматериума, но какие силы могли вмешаться?

***

Он чудом смог вернуться из искусственного анабиоза, когда истошно верещащий датчик сближения предупредил его о том, что челнок приблизился к цели. Голова болела от недостатка кислорода и смертельного обезвоживания. Все тело окоченело, и кровь категорически не хотела двигаться по сосудам. Попытки шевелиться становились невыносимо болезненными, и все же, Волк через силу сумел положить едва шевелящиеся руки на рычаги управления.

Ему повезло. Флагман, как и прочие корабли, был окутан облаком из огромного числа разных судов всех видов и размеров. Ему удалось затеряться среди них, и, сев на корпус под защитой оболочки из опасно разреженного холодного воздуха, сдерживаемого силовым полем, Антей с трудом выбрался из челнока. Он не сомневался, что его обнаружат, но модель была довольно распространенной, и разбирательства будут длиться еще долго, прежде чем кто-то станет копать глубже и объявит тревогу.