Дар ушкуйнику (СИ)

– Не было такого, – озадаченно присел над кровавым снегом Дедята. – Тихо у нас. Таким скопом против одного… тебя порешить хотели, – Дедята запрокинул голову, вглядываясь в освещенное тусклой луной лицо ватамана.

– Не думаю, – отрицательно замотал Микула. – То ж выслеживать надобно, а я только что с ловов вернулся, никто и не знал, что так скоро обернусь. С коня спрыгнул, а тут твоя княжна через двор с двумя гридями идет, к тетушке в потемках собралась. Я за ней, как отпустить при такой малой охране?

– Ну, как со двора выходил, видели, а собраться – много времени не надобно, – продолжал настаивать Дедята.

– За мной, или хозяйке твоей навредить хотели, а я под ногами мешался? Приглядывать за ней лучше надобно, – не удержался от упрека Микула.

– Так и таскаешься за Дарьей Глебовной, – полу-прикрыв глаза, проговорил Дедята, – в другой раз к плечу не встану, а еще и добавлю.

Если и показалось Микуле, что удалось расколоть лед отчуждения, последние слова кметя вернули его на грешную землю.

– Хочу и таскаюсь, ты мне не указ, – рявкнул он.

– Не зря тебя здесь гоняли, – ехидно указал Дедята на покосившийся забор и следы к нему.

– Как бы узнать, кто эти людишки были? – перевел Микула разговор.

– Ну, ежели и вправду убил, то скоро узнаем. Хоронить-то надо будет. Может и вправду не на тебя силки ставили, а княжну нашу перехватить хотели, да не поспели и на тебя накинулись? Не нравится мне все это, – вздохнул кметь. – Говорю ей, перебирайся к Матрене насовсем, у нее двор крепкий, воев при себе держит. Все покойней.

– Нечего ей там, у тетки делать, – отчего-то разозлился Микула. – Пока я тут, никто ее в княжьем тереме не обидит.

– Главное, сам не обидь, – так же сердито прорычал Дедята.

Ох, похоже, ждет ватамана еще одна драка…

К мягкой кровати Микула добрался только за полночь, позволил стянуть с себя сапоги.

– Мы тут тревожимся, по окнам выглядываем – куда девался, – бубнил на ухо Ратша. – А он бражничал, да еще в пост. Не совестно? Уж искать хотели идти.

– Так и шли б, чего ж не пошли? – усмехнулся Микула, блаженно откидываясь на подушке.

– Где наливали-то? – полюбопытствовал денщик. – Где тут ночами-то наливают?

– Крестный ладушки поил, – пробормотал Микула, закрывая глаза.

– А ладушка – то кто?

Ответом был богатырский храп.

Глава XVII. Совет

В больших княжьих палатах собрался малый совет: обе княгини, князь Ярослав, посадник Божен, Микула, в уголке, уронив седую бороду на грудь, дремал отец Патрикей. Это потом в терем позовут бояр да нарочитых мужей, а вечевой колокол призовет на соборную площадь народ. Сейчас надо было обмыслить все тесным кругом, а уж дальше умело направлять толпу. Ныне град гудел от страшной находки в лесу. Погибшие ближние кмети князя были пришлыми, Ростислав не доверял местным, от того никто не стенал от горя над обмерзшими телами, но возбуждение от новостей бродило от избы к избе, такова уж людская порода. Так и пусть пошумят, у хозяев града есть дело поважнее.

Только что из княжьих палат вышел муромский гонец, в который раз пересказав южные вести. Какое принять решение – послать войско на подмогу рязанцам или обождать да посмотреть, чем дело закончится? Кому-то надобно было высказаться первым. Микула помалкивал да держался в тени, его дело сторона. Лично его, вятского ватамана, на полудень не звали.

Первым следовало молвить посаднику. Божен нервно крутил в широких ладонях шапку.

– Ну, так нас же не сами рязанцы позвали, вот ежели б сам князь рязанский гонца послал, а муромские-то что, их самих вроде как вызвали, – Божен выдохнул, проговорив начало речи. – Да и мы вроде как под рукой Юрия Всеволодовича ходим, как там, во Владимире, посмотрят, ежели мы войско к рязанцам пошлем? Уж точно не обрадуются, еще решат, что мы к рязанцам хотим. Не добро-то будет. Вот.

Микула понял, что посадник никакого похода не хочет, и гонец этот для него – зубная боль.

– Вот и я так мню, с какой стати мы должны рязанцам на помощь кидаться, – подала голос Евфимия, поправляя жемчужное оплечье; говорить вот так, пред мужами, ей было непривычно, но отступать пред свекровью она не собиралась и решила выступить первой, – ежели б у нас какая беда приключилась, пришли б они нам на помощь? Дома пусть дружина сидит да свой град охраняет, – Евфимия обвела самодовольным взглядом собравшихся. «Вот я какая, справилась. Не так-то это и сложно», – читалось ликование в ее лице.

– Ярославушка, ты что думаешь? – неожиданно обратилась старая княгиня к внуку.

Ярослав, не ожидавший, что кто-то вообще будет спрашивать его мнения, густо покраснел, испуганно глянув на мать. Та одобрительно кивнула, мол, говори, ты ж князь.

– Я как матушка думаю, – робко произнес он.

– Ну, так и порешили, – улыбнулась Евфимия, поднимаясь.

– Ничего мы не решили! – грохнула посохом Евпраксия, от чего отец Патрикей вскинулся, испуганно озираясь по сторонам.

– Как это не решили?! – взвилась невестка. – Нешто, матушка, не слыхала, что князь сказал?