Дар. Золото. Часть 4

Всю дорогу к летнему домику, скрытому в густых, намеренно неухоженных, зарослях в глубине королевского сада, мальчик молчал. Не проронил он ни слова, когда четверо подростков – трое юношей и девочка – при появлении короля резко замолчали и встали с дивана, где до этого момента напряженно о чем-то беседовали. Не обращая внимания на хмурые, колючие взгляды, Его величество представил Касиму каждого из них, и задал им несколько, совершенно ничего не значащих вопросов о завтраке, которым их накормили, об удобстве кроватей, о книгах в небольшой библиотеке при доме. Поинтересовался, не скучно ли им здесь, и предложил развлечься чем-нибудь, что не будет для них опасно.

Король был искренен, и дети это поняли. Но каждый из них был отпрыском древних родов эльфийских кунгов, и прекрасно понимал, что человек облеченный властью, так же искренне, ни минуты не сомневаясь, принесет их в жертву собственным интересам. Знали они и то, что их отцы не уступили бы в подобной искренности вессальскому королю, потому на лицах детей не было возмущения или того хуже обиды. Они знали правила, по которым живут власть предержащие, и сейчас знаменитое эльфийское самомнение служило им лучшим лекарством от паники или слез.

Касим молчал и в дворцовой трапезной, куда они вдвоем с отцом заглянули после посещения гостевого дома выпить душистого чая с воздушными эклерами, которые так мастерски готовили королевские повара. Но когда последнее пирожное исчезло с серебряного блюда, мальчик спросил:

— Зачем они тебе, папа? Они тебя ненавидят и боятся, — конечно, Касим не мог понять, зачем его отцу чужие дети. — Они не могут решить, что для них лучше: остаться здесь рабами или умереть. Они думают, что их не станут… вызволять. Они бы именно так поступили со своими детьми. Ты ошибся, папа. За ними не придут.

Калин смотрел на ребенка и изо всех сил пытался сдержать внезапно хлестнувшее разум бешенство. Да, его сын слишком мал, чтобы понимать стремление отца обеспечить свой род никем не оспариваемой властью. Раз и навсегда. Навечно! Да, ребенок не понимает, что в таких делах жалость не только не нужна, но и недопустима. А правильно это или нет, не имеет значения. Результат, вот что должно волновать правителя. И не маленькому мальчику раздавать советы.

Король взял себя в руки.

— Они что же, не хотят вернуться домой? — как можно спокойнее спросил он, прекрасно понимая, что вспышка гнева от наследника не укрылась.

— Они думают, что если вернутся, все равно никогда не станут кунгами. Их не допустят к… как это называется… ну, чтобы они правили. Для них это большой позор. Тот, кто был в плену, не может быть главным на своей земле. У эльфов такой закон. Я так услышал.

Калин холодно улыбнулся.

— Хороший закон. Мало ли чем могут заполнить разум в плену, тем более детский. И не только в плену. Чужие учителя тоже могут сделать так, что ребенок будет презирать свой дом, свою семью. Особенно, если учителя маги. Такие как мы с тобой. И ребенок будет считать все, что его окружает чужим домом. Не имеет никакого смысла доверять наследникам, учившимся у таких учителей, не правда ли?

Мальчик не опустил взгляд, не заерзал под пристальным взглядом короля, он, казалось, даже не заметил холодка в отцовском голосе.

— Наверно, это правильно, — сказал он, — никто не будет заботиться о чужом доме…

— Молодец, что ты это понимаешь…

— …если только не считает своим домом всё, что видит.

Король встал.

— Ты прав, Касим. Я хочу сделать своим домом всё, что вижу. От края до края. Недавно у нас с тобой украли право на собственную землю. Восемь чеканов, которые ни у кого не вызывали споры: если они у тебя есть, ты хозяин там, где стоишь. Есть подозрение, что все восемь печатей находятся у эльфов. И еще две они сами недавно показали. Так вот, с помощью этих детей, наследников эльфийских кунгов, я хочу получить то, что должно принадлежать нам с тобой. И заметь, дети не в темнице, их кормят и выполняют практически любую их прихоть.

— Но ты убьешь их, если нам не принесут то, что ты хочешь.

— Да, сын. И я очень надеюсь, ты понимаешь почему. Великая цель – великая плата.

Они возвращались по длинному дворцовому холлу, звук их шагов гулко скакал по украшенным роскошными цветами углам, а вечерние тени двигались за ними, как неслышная охрана. Король держал мальчика за руку и старался шагать не слишком широко. У покоев маленького принца он взлохматил волосы на его макушке и улыбнулся.

— Спокойной ночи, Касим. Пусть тебе приснится теплый берег и пальмы.

Мальчик рассеянно кивнул и зашел в комнату, задумчиво прикрыв за собой дверь.

— Трудный день? — вдруг спросили из темноты.

Ребенок замер, но узнав голос, вздохнул.

— Я должен их отпустить.