Дар. Золото. Часть 4

На цыпочках Лир покинул кабинет, еле слышно прикрыв за собой дверь, и как только шаги испуганного начальника Тайной Стражи затихли за дверью, Калин шумно выдохнул. Снова повертел в руках блокнотный лист, встал, походил по кабинету. Сна, после донесения чрезмерно пунктуального службиста, как не бывало. Король остановился возле окна, распахнул его, впуская вечернюю прохладу и обернулся к гобелену.

— Выходи. Есть новости.

Заспанный Танто, зевая, вышел из потайного места. С мерзким звуком подтянул к себе по полу стул и шлепнулся на него с видом предельно измученного недосыпом человека.

— Что ты по ночам делаешь, хотелось бы знать? — полюбопытствовал король. Вопрос был явно риторическим, но секретарь блаженно зарыл глаза.

— Ваше Величество, у слов не хватит красок, чтобы это живописать. Не заставляйте меня рассказывать, иначе вы вспомните, что в вашей Службе Порядка существует отдел «по наблюдению за нравственностью граждан». Но то, как он работает, говорит либо о слишком малочисленном контингенте, либо о том, что с нравственностью ваших подданных все в абсолютном порядке.

— Главное, чтобы ты был в состоянии держать перо? Садись на мое место, бери бумагу, тушь, будем писать.

— Мемуары? — радостно «проснулся» Танто.

— Указ, шут! — усмехнулся король.

Секретарь состроил кислое лицо.

— Не повезло.

— Ты так считаешь? А если я скажу что собираюсь устроить бал? Королевский Бал!

Глава 6

1

Белое здание храма с конусной крышей и устремленным в небо золоченым шпилем напоминало изящную безделицу, примостившуюся среди зеленого островка, окруженного желтым и серым булыжником прилегающих улиц. За ажурным кованым забором, ограждавшем храмовый комплекс, шелестели березы, пели на все голоса соловьи, словно не заметив, что ночь давно с ними попрощалась и ночной концерт пора прекратить.

Чернец уже ждал Алабара у высокой, в две полноценные сажени, кованой калитки, и утреннее солнышко заставляло старика улыбчиво щуриться и прикрывать ладонью глаза.

— Какая ты ранняя птаха, оказывается! — поприветствовал он шедшего дракона. — Похвально это. Я ведь не говорил, когда тебе приходить, ты сам. Каждый день, в одно и то же время. Похвально. Но к утренней службе ты не успеваешь, монахи все равно поднимаются раньше. С петухами. Жаль, ты не монах. Чего не спишь подолгу? Не хочется? Или какая иная причина?

— Привычка, — дракон с откровенным наслаждением вдыхал прохладный утренний воздух.

— Хорошая привычка. Не просто так она складывается. Ну, да ладно. Потом расскажешь, откуда она взялась, если захочешь, — старик усмехнулся. — Есть для тебя сегодня большая работа, но сначала в трапезную пойдем. Позавтракаем.

Алабар помотал головой.

— Я поел. В трактире.

— Это какой же трактир так рано открывается? Обычно они, напротив, все допоздна, — удивился чернец.

— «Три Карася».

— А, знаю, знаю, — настоятель нахмурился. — Хороший трактир. Помер его владелец недавно, теперь там пасынок его. Маг, вроде. И как он? Справляется?

Алабар уже хотел было похвалить молодого трактирщика, но вспомнил Машкину просьбу, скорее напоминающую приказ «помалкивать», вспомнил "предупреждение" Дарека, и решил не откровенничать.

— Понятия не имею, — пожал плечами, — но готовит вкусно.

— Хорошо, если так. Плохо, что он магию пользует, а значит обманывает. Ну, да ладно, то отдельный разговор. Идем на подворье, нам туда ночью дрова подвезли. Попилить, порубить надо. Этим и займешься сегодня.

Парфей, опираясь на кривую клюку, зашагал впереди Алабара по ярко-зеленым плиткам извилистой дорожки, но дракон смущенно пробормотал ему в спину.

— Настоятель, честно говоря, я не умею. Пилить не умею. И рубить тоже.

Чернец остановился, повернулся с насмешкой и интересом.

— Тому, что не умеешь, научим. Только откуда ж ты прибыл, если сам не дворянского сословия, а надобности заготавливать дрова на зиму у тебя не было?

— Мы, — запнулся дракон, — горючим камнем отаплива…ли… помещения.

— Богато жили, богато. Но ведь и уголь чем-то растопить надо, — не то спросил, не то утвердил Парфей, и Алабар растерялся окончательно: не объяснять же, в самом деле, что драконы используют для подобных целей собственное дыхание. — Ох, издалека ты, видать. Ну, да я уж сказал, не мое это дело. Ты от работы не бежишь, а значит человек ты правильный.

Больше Парфей ни о чем не спрашивал, ничего не рассказывал и не говорил, шел молча до самой кучи сваленных у въездных ворот бревен. И дракон был рад - не нужно подбирать слова, что-то там объясняя.

На храмовом подворье, у дровяной кучи, их ждал совсем молодой парень в обычной черной хламиде, подпоясанной грубой веревкой с болтавшейся на ней сумой. При виде Парфея он подскочил, торопливо поклонился и указал рукой на один из пеньков, где лежали топор и здоровенная двуручная пила.

— Ну, вот, Алабар, твой подельщик на сегодня. Он все покажет и разъяснит. Правда, рассказать не сможет. Немой. Придется тебе с ним знаками изъясняться.