Дар. Золото. Часть 4

Сославшись на дела, Парфей скоро ушел, почему-то забыв назвать имя парня, а тот с еле скрываемым выражением превосходства на простоватом лице принялся жестикулировать, таким нехитрым способом "показывая и разъясняя". Но Алабар быстро понял, что от него требуется, и работа на внутреннем дворе закипела.

2

Когда солнце должно было висеть в зените и палить жаром всё подряд, а вместо этого спряталось за грозовыми тучами наползшими на город, вся изрядная дровяная куча была перепилена и переколота.

Молодой монашек, бессильно распластавшись на лавке у живописного ракитного куста, признаков жизни не подавал, лишь испуганно вздрогнул, когда Алабар с залихватским хеком вогнал топор в одинокий, вдрызг размочаленный пенек. Зато дракон с приподнятым настроением от хорошо выполненной работы подошел к лежавшей на той же лавке рубахе, скинутой в запале во время работы, и пока одевался не мог отделаться от желания резко повернуться и рассмотреть, кому так сильно приспичило смотреть ему в спину. Еле удержался.

Монашек кое-как поднял голову, медленно сполз с лавки, и, опершись пузом на ее край показал Алабару будто он что-то ест ложкой, давая понять, что не мешало бы перекусить. Дракон был с ним совершенно согласен, но трапезная где его кормили обедом всю прошедшую неделю была в другом крыле комплекса, так что пришлось топать к длинному двухэтажному строению, в котором он еще ни разу не был.

Открыв тяжелые двустворчатые двери и зайдя в полумрак коридора, дракон зашагал по шершавым каменным плиткам вглубь уходящего прохода, с любопытством вертя головой по сторонам, разглядывая беленые стенки, бревенчатые перекрытия потолка, и арочные, низкие, почерневшие от времени двери.

Комнаты, или палаты, как здесь их называли, и куда должны были открываться все увиденные двери, по всем приметам и ощущениям пустовали, и лишь в одной, самой большой, Алабар почувствовал живое существо – человека. Он что-то бормотал - наверно молился, решил дракон. Но едой ни от одной из комнат не пахло, значит, столовая все-таки дальше. Двигаясь вглубь, Алабар ощутил что-то похожее на библиотеку, в ней находились трое, и что-то негромко обсуждали. Одну из дверей он даже приоткрыл, захотев удостовериться, правильно ли определил лабораторию – пахло там как в Санином кабинете. Еще чуть дальше подойдя к очередной двери, не смог отделаться от ощущения, что внутри находится много железа. И железа непростого, оружейного. Но дверь оказалась запертой, и он со вздохом вспомнил Тишана, которому ни один замок препятствием не был. Он, Алабар, тоже смог бы открыть дверь, но у него это получалось слишком громко.

С чего вдруг у молодого дракона возникло желание заглянуть в местный арсенал? Да с того, что дракон себе не поверил - ведь оружие монахам иметь не положено. Их оружием должны быть слово и доброта. Так, во всяком случае, он считал.

— … глупо не воспользоваться… — неожиданно раздался над головой чей-то голос, и одновременно с ним на улице прогремел отдаленный гром. Небо над городом, наконец, прохудилось, прислало быстротечный летний дождь, и слова невидимого собеседника утонули в трескучей дроби грозового раската.

— … думаю … он из Алара… говор у него странный… — голоса продолжали звучать, не обращая внимания на грохот за окном. Звучать приглушенно, будто сквозь одеяло, и Алабар понял, что разговаривают где-то наверху, на втором этаже.

— ... во сколько свою долю оценишь?

Уши еле улавливали обрывки слов, и парень хотел было двинуться дальше, но следующая фраза вызвала любопытство.

— … пятьсот злотников…

— … да ты в… уме!..

— … в десять раз больше... Не хотите вы, найдется другой покупатель. Тут с одного взгляда все ясно, а я за ним больше седьмицы наблюдаю…

Снова прогремел гром.

— Ждите… но оплата вперед…

Голоса удалялись в сторону выхода и стали совсем неразборчивы.

Диалог невидимок почему-то насторожил, но ноздри дракона уловили запах свежеиспеченного хлеба, и, значит, обед был совсем недалеко.

3

Не в правилах воспитанного дракона привередничать в еде, тем более, что при особой необходимости он в состоянии довольствоваться и сырым мясом. Но, по сравнению с Дарековской стряпней, отбивные местного кашевара напоминали давно лежалые и слегка подогретые стельки, и Алабар с наработанным за полдня аппетитом налегал на хлеб, благо выделили ему очень даже приличную краюху.

Рядом, за длинными лавками уткнулись в миски чуть ли не носами два сгорбленных старца. Парочка совсем еще мальчишек так же уныло ковырялась в еде, и, кажется, не замечала никого вокруг. Немой, пришедший с другого хода поспешно отвернулся, стоило Алабару войти, а за отдельным столом тарахтела деревянными ложками группка молодых парней, которым более приличествовал кузнечный молот или соха землепашца, чем подпоясанная пенькой черная накидка. Да и наемный меч в их руках был бы вполне уместен.