Читаем Давид Аркин. «Идеолог космополитизма» в архитектуре полностью

Характерна в этом смысле история со вторым выпуском «Архитектурного архива». Первый сборник вышел под редакцией Аркина в 1946 году[538], второй он подготовил в 1947‐м и в 1948‐м подписал в печать, но «типография, ссылаясь на загрузку, не отпечатала сборника, и вернула его в сверстанном виде в Издательство. С того времени этот ценный материал лежал без движения». Об этом Аркин сообщал президенту Академии архитектуры А. Г. Мордвинову в письме от 21 августа 1950 года, обращаясь к нему с просьбой включить книгу в издательский план Академии[539]. Спустя два месяца он узнал, что сборник «недавно» передан в издательство, но его имя — составителя и редактора — «снято, а к тексту прибавлены без моего ведома некоторые материалы, не имеющие отношения к идее и характеру сборника, — писал Аркин Мордвинову 20 октября. — Заявляя свое решительное возражение против этого недопустимого обращения с научным и литературно-редакторским трудом <…> [прошу] дать указание о восстановлении моих прав»[540]

.

Раздражение Аркина было вызвано не только желанием всякого ученого сохранить свой труд в целостности (аркинский сборник был посвящен Москве, а новые материалы касались Ленинграда), но, вероятно, и тем фактом, что готовил эти новые материалы… А. И. Михайлов, который обвинял Аркина на Суде чести и стоял за публикациями 1949 года, да к тому же осуществил то, чего Аркину не удалось, — получил докторскую степень по совокупности работ.

В конце концов, руководство Академии решило пойти на компромисс и издать материалы, составленные Аркиным и Михайловым, под одной обложкой. Об этом обоим авторам 3 марта 1951 года писал М. И. Рзянин — в 1949 году обвинявший Аркина в космополитизме, а теперь ставший директором Института истории и теории архитектуры:

Ознакомившись по поручению Президиума со сборником «Наследие русского зодчества» (Архитектурный архив) в объединенном варианте (статьи, подготовленные к печати Д. Е. Аркиным и А. И. Михайловым), дирекция Института не считает возможным снова производить разделение этого сборника на два отдельных выпуска (как на этом настаивает тов. Аркин Д. Е.), т. к. это повлекло бы за собой вторичную рассыпку набора, новое редактирование и новый набор. Это было бы недопустимо с точки зрения бережного отношения к государственным средствам. <…> С целью удовлетворения личных интересов т. т. Аркина Д. Е. и Михайлова А. И., работавших над подготовкой и редактированием материалов сборника, считаю возможным и того, и другого включить в состав редколлегии как ответственных редакторов. <…> В конце сборника, в выпускных данных, особым примечанием будет отмечено — какие статьи подготовлены архивной группой Института под руководством Д. Е. Аркина и какие под руководством А. И. Михайлова[541]

.

«Объединенный» сборник уже был подготовлен к печати, но Аркин, вероятно, возражал, и книга так и не вышла…

* * *

После увольнения из Академии архитектуры Аркин, «невежда в марксизме»[542]

, был отправлен на повышение политического образования — как и предлагал Алабян еще в 1947 году на Суде чести (см. Приложение 11): в 1949 году он поступил в Вечерний университет марксизма-ленинизма[543]. Здесь Аркин, сдавший в 1951 году все зачеты и экзамены на «отлично», судя по всему, «исправился»: в Академию он не вернулся, но в 1953 году был принят на работу в Строгановское училище[544], в том же 1953‐м вышла его брошюра «Захаров и Воронихин», а в 1954-м — монография о Растрелли.


Ил. 76. Свидетельство об окончании Аркиным Вечернего университета марксизма-ленинизма. 6 июля 1951. РГАЛИ. Ф. 2606. Оп. 2. Ед. хр. 286. Л. 1а-2


Ил. 77. Книга Аркина «Захаров и Воронихин». М.: Госстройиздат, 1953. Обложка Ираиды Фоминой


Перейти на страницу:

Все книги серии Очерки визуальности

Внутри картины. Статьи и диалоги о современном искусстве
Внутри картины. Статьи и диалоги о современном искусстве

Иосиф Бакштейн – один из самых известных участников современного художественного процесса, не только отечественного, но интернационального: организатор нескольких московских Биеннале, директор Института проблем современного искусства, куратор и художественный критик, один из тех, кто стоял у истоков концептуалистского движения. Книга, составленная из его текстов разных лет, написанных по разным поводам, а также фрагментов интервью, образует своего рода портрет-коллаж, где облик героя вырисовывается не просто на фоне той истории, которой он в высшей степени причастен, но и в известном смысле и средствами прокламируемых им художественных практик.

Иосиф Бакштейн , Иосиф Маркович Бакштейн

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Голос как культурный феномен
Голос как культурный феномен

Книга Оксаны Булгаковой «Голос как культурный феномен» посвящена анализу восприятия и культурного бытования голосов с середины XIX века до конца XX-го. Рассматривая различные аспекты голосовых практик (в оперном и драматическом театре, на политической сцене, в кинематографе и т. д.), а также исторические особенности восприятия, автор исследует динамику отношений между натуральным и искусственным (механическим, электрическим, электронным) голосом в культурах разных стран. Особенно подробно она останавливается на своеобразии русского понимания голоса. Оксана Булгакова – киновед, исследователь визуальной культуры, профессор Университета Иоганнеса Гутенберга в Майнце, автор вышедших в издательстве «Новое литературное обозрение» книг «Фабрика жестов» (2005), «Советский слухоглаз – фильм и его органы чувств» (2010).

Оксана Леонидовна Булгакова

Культурология
Короткая книга о Константине Сомове
Короткая книга о Константине Сомове

Книга посвящена замечательному художнику Константину Сомову (1869–1939). В начале XX века он входил в объединение «Мир искусства», провозгласившего приоритет эстетического начала, и являлся одним из самых ярких выразителей его коллективной стилистики, а после революции продолжал активно работать уже в эмиграции. Книга о нем, с одной стороны, не нарушает традиций распространенного жанра «жизнь в искусстве», с другой же, само искусство представлено здесь в качестве своеобразного психоаналитического инструмента, позволяющего реконструировать личность автора. В тексте рассмотрен не только «русский», но и «парижский» период творчества Сомова, обычно не попадающий в поле зрения исследователей.В начале XX века Константин Сомов (1869–1939) входил в объединение «Мир искусства» и являлся одним из самых ярких выразителей коллективной стилистики объединения, а после революции продолжал активно работать уже в эмиграции. Книга о нем, с одной стороны, не нарушает традиций распространенного жанра «жизнь в искусстве» (в последовательности глав соблюден хронологический и тематический принцип), с другой же, само искусство представлено здесь в качестве своеобразного психоаналитического инструмента, позволяющего с различных сторон реконструировать личность автора. В тексте рассмотрен не только «русский», но и «парижский» период творчества Сомова, обычно не попадающий в поле зрения исследователей.Серия «Очерки визуальности» задумана как серия «умных книг» на темы изобразительного искусства, каждая из которых предлагает новый концептуальный взгляд на известные обстоятельства.Тексты здесь не будут сопровождаться слишком обширным иллюстративным материалом: визуальность должна быть явлена через слово — через интерпретации и версии знакомых, порой, сюжетов.Столкновение методик, исследовательских стратегий, жанров и дискурсов призвано представить и поле самой культуры, и поле науки о ней в качестве единого сложноорганизованного пространства, а не в привычном виде плоскости со строго охраняемыми территориальными границами.

Галина Вадимовна Ельшевская

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Эволюция архитектуры османской мечети
Эволюция архитектуры османской мечети

В книге, являющейся продолжением изданной в 2017 г. монографии «Анатолийская мечеть XI–XV вв.», подробно рассматривается архитектура мусульманских культовых зданий Османской империи с XIV по начало XX в. Особое внимание уделено сложению и развитию архитектурного типа «большой османской мечети», ставшей своеобразной «визитной карточкой» всей османской культуры. Анализируются место мастерской зодчего Синана в истории османского и мусульманского культового зодчества в целом, адаптация османской архитектурой XVIII–XIX вв. европейских образцов, поиски национального стиля в строительной практике последних десятилетий существования Османского государства. Многие рассмотренные памятники привлекаются к исследованию истории османской культовой архитектуры впервые.Книга адресована историкам архитектуры и изобразительного искусства, востоковедам, исследователям культуры исламской цивилизации, читателям, интересующимся культурой Востока.

Евгений Иванович Кононенко

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство
Помпеи и Геркуланум
Помпеи и Геркуланум

Трагической участи Помпей и Геркуланума посвящено немало литературных произведений. Трудно представить себе человека, не почерпнувшего хотя бы кратких сведений о древних италийских городах, погибших во время извержения Везувия летом 79 года. Катастрофа разделила их историю на два этапа, последний из которых, в частности раскопки и создание музея под открытым небом, представлен почти во всех уже известных изданиях. Данная книга также познакомит читателя с разрушенными городами, но уделив гораздо большее внимание живым. Картины из жизни Помпей и Геркуланума воссозданы на основе исторических сочинений Плиния Старшего, Плиния Младшего, Цицерона, Тита Ливия, Тацита, Страбона, стихотворной классики, Марциала, Ювенала, Овидия, великолепной сатиры Петрония. Ссылки на работы русских исследователей В. Классовского и А. Левшина, побывавших в Южной Италии в начале XIX века, проиллюстрированы их планами и рисунками.

Елена Николаевна Грицак

Искусство и Дизайн / Скульптура и архитектура / История / Прочее / Техника / Архитектура
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура