Давид Аркин. «Идеолог космополитизма» в архитектуре

В наши дни архитектура оказалась к тому же в совершенно несвойственном ей положении: самое «практическое» из искусств стало самым абстрактно-теоретическим, ибо почти полное прекращение строительства оставило архитектурному искусству только тень его прежней жизни — составление проектов, не дожидающихся реализации. Перед деятелями архитектуры и органами, ведающими ее творческой жизнью, встала в силу этого тяжелая и ответственная задача — продолжить творческую работу исканий новых архитектурных форм, создавать всевозможные стимулы для развития нового архитектурного творчества. Следует всячески приветствовать каждое начинание на этом пути, — в данному случае «выставку архитектурных проектов современных зодчих и молодежи», открытую 7 ноября.

Предъявлять к этой скромной выставке какие-нибудь большие требования, конечно, не приходится.

Нам хотелось бы увидеть на выставке более выявленной работу молодых сил архитектуры над разрешением отмеченных выше задач — над архитектурным оформлением всех тех, совершенно новых видов строительства, которых требует развитие современного завода и фабрики, — этой гигантской, доминирующей строительной темы нашего века.

На Западе это осознано художественным миром уже давно, — давно уже зодчие работают над разрешениями этой темы, подходя более или менее близко к верным угадываниям нового монументального стиля современности, «железобетонного» стиля, как условно мы его назвали.

Архитектурные проблемы индустриального предприятия, фабричных корпусов, депо, доков, портовых сооружений, станций и т. д. разрешаются многочисленными художниками, и новейшие исследования останавливаются на ряде возведенных в последнее время промышленных зданий, как на образцах современного зодчества.

На данной выставке, в работах молодежи преобладают здания иного порядка, далекие от большого строительства, — проекты рабочих жилищ, изб-читален, народных домов и т. д. Интересные задачи, встающие перед архитектором при разработке этих проектов, не дают, однако, материала для работы в указанных нами областях, — что не умаляет, конечно, нисколько значения этих тем для архитектурной их трактовки. Особенно ярких подходов нам среди выставленных проектов найти не удалось. Чувствуется, что и новая архитектурная форма, и новые факторы быта недостаточно еще осознаны художниками. Интереснее (что кажется нам знаменательным) проекты зданий монументального характера, — ряд проектов спортивных сооружений (дворец водного спорта и др.), крематория[573] и т. п.

Кроме работ молодежи, на выставке представлен ряд архитектурных проектов и рисунков крупнейших имен нашего зодчества — арх. И. В. Жолтовского и А. В. Щусева.

Приложение 5. Д. Аркин. Р. Фальк и московская живопись[574]

I

В силу многих причин, лежащих в самой природе живописи, на долю ее пришлись самые тягостные и рушительные удары — сперва «кризисов», а затем огромного сдвига художественной культуры. Недаром в отношении современной живописи говорилось в наши дни, и у нас, и на Западе, о пройденности[575]

всех путей, об изживании всех судеб, об оскудении и конце. — Что есть живопись? — Этот вопрос сейчас звучит отнюдь не схоластически. И как раз сейчас, когда мы наблюдаем зарождение какого-то громадного, но не совсем еще ясного процесса — процесса расплескивания изобразительного искусства за все его прежние привычные берега, особенно примечательным представляется следить за той областью этого искусства, которая именуется станковой живописью. Судя и осуждая ее, мы даже плохо знаем (как плохо, увы, знает это и судья Шпенглер[576]), с чем, собственно, имеем дело.

Проблема станковой живописи в свете новой художественной культуры — одна из самых больших и важных загадок, которые ставит, в области искусства, современность. Вот почему кажется нам особенно своевременным говорить о тех моментах русского искусства, которые выражают именно станковую художественную стихию и все специфические особенности станковой живописной работы.

В ряду этих явлений — работа группы мастеров, которая ныне успела уже забыть свое недавнее счастливое имя — группы «Бубнового Валета» — занимает совершенно исключительное место. Плохо или хорошо работал и работает этот коллектив мастеров — но он, и только он один, является сейчас некоторой живописной «школой», некоторым вместилищем коллективного опыта в русской живописи. После раннего «передвижничества», минуя эклектический «Союз» и ничем не спаянный между собой конгломерат художников «Мира Искусства» — «Бубновый Валет» является в истории нашей живописи единственной организацией мастеров, единственной группировкой, выковывающей так или иначе звенья какого-то коллективного опыта в деле станкового искусства.